Лето 2011 года выдалось в Нижегородской области жарким и сухим. По небу в тот июльский день ползли какие-то бесцветные облака, а в комнате у Андрея, по причине недостаточной денежной состоятельности, отсутствовал кондиционер. Он буквально изнывал от жары, духоты и от того, что договорившись с ребятами из лицея, о совместном турпоходе, те не звонили по какой-то неведомой ему причине. Наконец раздался звонок.

-  Добрый день Андрей Владимирович, – буднично прозвучало в трубке.

- День – то добрый, да вы, видно, забыли, что нам ещё добираться до реки несколько часов? Не забыли?

      Последние две недели Андрей Владимирович усиленно занимался подготовкой водной фольклорной экспедиции, которая должна была сплавиться по одной из таинственных рек России – реке Керженец. Кто не слышал об этой реке? Славу она имеет  давнюю и восходит та слава к 1666 году, когда на Большом Московском Соборе русской православной церкви утвердили реформы патриарха Никона, расколовшие русский православный мир на две половины. Те, кто был не согласен, (а как тут согласиться – год- то какой, вы только вдумайтесь – три шестёрки подряд идут),  бежали в семёновские леса, протянувшиеся на сотни километров, туда, на реку Керженец. Тогда-то и появились там первые скиты основанные несогласными – Мериново, Шарпан, Оленёвский. Много времени прошло с тех пор, чистые воды Керженца помнят и писателя Короленко, который с двумя племянниками сплавлялся по реке, и другого, не менее известного, Мельникова-Печёрского, разорителя скитов, автора знаменитейшей дилогии «В лесах» и «На горах». Обо всём этом неспешно думал Андрей Владимирович, трясясь в нанятой «Газели», в окружении рюкзаков, байдарок и пятерых лицеистов из 10 класса «А», пока не уснул под тихий шёпот дождя.

Было 10 июля 2007 года.

Прибыли на место только под вечер. Деревенька Мериново, расположенная на правом берегу реки, выходящем плоскогорьем крутого обрыва над Керженцем, встретила тёмными окнами домов – было уже поздно, все легли спать.  У староверов это место до сих пор называется «Меринова городинка». Почему?  Да потому, что Мериново когда-то было одним из главных старообрядческих скитов-поселений на Керженце.

 Разбирать байдарки ночью - бессмысленное дело, да и работа экспедиции должна начаться именно в этой деревне.

- Отбой – скомандовал Андрей Владимирович.

Ребята быстро поставили палатки, и через десять минут раздался чей-то первый храп.

Андрею не спалось. Что-то мучило его, но что именно, он понял позднее, когда вспомнил слова Надежды Долининой, нижегородского краеведа, рассказавшей ему много историй о керженских деревнях. Там родилась она, и оттуда уехала, поступив в Нижегородский педуниверситет. Упомянула она и Мериново,  уточнив пери этом:

- «Пройдёте по правому берегу Керженца, высокому, взметнувшемуся на два десяка метров, заросшему лесом, и наткнётесь на овраг - глубокий, мрачный, по дну которого протекает ручей. Сразу за оврагом знаменитое старообрядческое кладбище «Городинка». На нём есть захоронения XVII  века. Будьте осмотрительны».

Андрей припомнил и то, что когда разбивали лагерь, ребята невнятно сообщили ему, что рядом начинается овраг, а он не придал тогда значение их словам.

Лес, вплотную подступавший к деревне, и темнота сделали своё дело – они заночевали на краю старинного кладбища.

Сон пропал у Андрея Владимировича, стало тоскливо. Не любил он места связанные с захоронениями. Осторожно он выскользнул из палатки, достал фонарь и включил его. Темнота оврага зияла всего в десяти метрах. Он подошёл к его краю, осветил – овраг был действительно глубоким. Таких оврагов он никогда не видел, глубина его достигала, по-видимому, высоты семиэтажного дома.

-Б-р-р, -  невольно произнёс Андрей и отступил к палаткам.

По краю оврага проскользнула кошка. Не заметить её в луче света фонаря было невозможно.

Андрей вспомнил узбекскую пословицу - «Хорошие кошки не водятся на кладбище, хорошие девушки не водятся в харчевне».

Только к утру сон сморил его. Спал чутко, много ворочался.

                                                                    2

     Утро наступило, и все ночные недоразумения развеялись. Лицеисты разбудили Андрея, позавтракали и, взяв опросные листы, направились к виднеющимся домам деревеньки. Андрей вышел за ними чуть позднее. Когда  подходил к лицеистам, уже беседовавшим со старушкой лет семидесяти у ворот хорошо сохранившегося дома,  услышал:

- Не может быть! Не-ет, –  галдели ребята.

- Давно у нас водились «банщики», я от матери слышала. Да увидеть его можно только при особом случае – продолжала старушка.

- И я слышал о них, – Андрей подошёл, взглянул на неё и улыбнулся.

- Меня зовут Андрей Владимирович, я руководитель этих ребят, мы собираем местный фольклор - продолжил он.

- Меня зовите бабой Фросей, – вздохнула старушка. Мне было 12 лет. За три года до великой войны с немцами старшая сестра Евдокия закончила семилетку здесь, в Мериново, и поступила в лесной техникум, что в Семёново.

Да не одна поступила, а с Федосеем, нашим соседом.

Все замолчали, будто почувствовали, что недаром Евдокия поехала поступать с Федосеем в этот техникум. И точно. Старуха опять вздохнула:

- Полюбили они друг друга, да Евдокия в баньке-то и ляпнула мне в ответ на вопрос: ну что, мол, будешь делать, ежели Федосей тебя бросит? Рассмеялась она, да и ответила: тогда выйду замуж за банщика! Это в бане-то!

- А  Федосей  бросил её? – уточнил Андрей.

- Бросил. Закончили они техникум, вернулись в наш колхоз «Красный пахарь», перед самой войной почти, а он взял и привёз девушку из Горького. Стали те готовится к свадьбе.

- А Евдокия ходила сама не своя.

Ребята молчали. Даже в такой ветреный век, как наш, они, неопытные, прекрасно понимали, что у людей так поступать – последнее дело.

- А дальше-то что?

- Евдокия  однажды пошла одна в баню, там – то старичок маленький к ней и выполз из под лавки. Это она сама мне рассказала. Вернее успела рассказать, – старуха замолчала.

Андрей видел, что даже по прошествии многих лет ей было трудно вспоминать события того далёкого времени.

В соседнем доме скрипнула дверь и в проём высунулась абсолютно лысая голова старого-старого деда. Одетый в телогрейку, сшитую из ватного одеяла, он производил и комичное, и жалкое впечатление, видимо, на всех, кто видел  его.  

- Хва-тит, хва-тит, хва-тит – громко забормотал он, щурясь  на Евдокию.

- А это и есть Федосей! – резко выкрикнула баба Фрося. Все вздрогнули.

Никто не решился к нему подойти. Стало как бы не о чем говорить. Молча все повернулись, и, пробурчав бабе Фросе «до свидания», потянулись к другому дому. Но в тот день никакие опросы, ни к чему не привели – оказалось в Мериново в основном живут дачники, а они на все вопросы ребят отмахивались или отнекивались. Через два часа жители всех домов всё же были формально опрошены. Находкой оказался только рассказ бабы Фроси о «банщике», но к ней никто не захотел идти, а Андрей придерживался принципа «никого никогда не заставлять насильно».

Обед сварили быстро. Все с опаской смотрели на ограду кладбища и тихо переговаривались. Положив каши в  миску, ребята отходили подальше от лагеря.

Надо было начинать сплав.

Лицеисты шустро разбирали и состыковывали стрингера байдарок, стуча алюминиевыми деталями. Работа кипела. Через два часа байдарки покачивались на тихой речной глади.

Андрей дал команду ставить мешки со снаряжением и рюкзаки в байдарки, а сам пошёл наверх, к месту, где был лагерь. Никто даже не проводил его взглядом. Ребята знали закон туристов – место покидаемой стоянки надо обязательно осмотреть, так как много было случаев, когда забывали мелкие вещи.

С обрывистого берега все ребята были отчётливо видны. Вот Павел пытается в последние минуты перед сплавом настроить гитару. Душа кампании, но слишком увлекается музыкой, готов петь и днём и ночью, что не всегда востребовано, особенно если все заняты делом.

Вот стоит у байдарки Миша Млодик, задумчивый паренёк с кудрявыми волосами, будущий физик. Да, почти все они – участники и лауреаты всероссийских и международных олимпиад по физике и математике, умницы и гордость своих родителей.

Андрей не заметил, как к нему подошла баба Фрося.

- Попрощаться пришла, вижу, вы деда-то испугались, ушли.

- Да нет, просто тяжёло это было видеть, вы понимаете о чём я…

Андрей очень хотел спросить старуху: «А что дальше было?», но стеснялся своего любопытства.

Да и то, что он увидел, когда повернулся к ней, поразило его: старуха держала на руках старую кошку, причём он был готов поклясться, что это была именно та кошка, которую он видел ночью!

Старуха заметила его изменившийся взгляд и погладила кошку.

- Евдокия это.

- Как это Евдокия? – переспросил Андрей.

- А так, за несколько дней до свадьбы это с Евдокией случилось. Вылез тот банщик из под лавки да говорит ей, мол, пришла пора сказанное выполнять, раз тебя Федосей бросил. И к ней подходит. Закричала она очень громко, даже Федосей услышал на другом дворе. Бросились с ним наши родители дверь открывать, а она заперта изнутри на задвижку. Пока ломали, банщик за её отказ, бросил Евдокию в чан с горячей водой. Жила она после этого два часа, бредила сильно…

- Похоронили Евдокию, а кошка откуда-то взялась на сорок первый день. Пришла, мяучет. Хотели прикормить, да она всё уходила на Городинку, кладбище так мы называем. Поняла я, что это Евдокия к нам ходит. Упросила её остаться.

- То есть получается кошке сейчас 70 лет и она ваша сестра? - удивился Андрей.

- А вы, что же, не видите этого? – удивилась в свою очередь баба Фрося.

Внизу все  были готовы к отплытию. Андрей посмотрел на двух сестёр, и ему стало не по себе.

- Потом Федосей женился, да жена в войну умерла, надорвалась, когда в лесу бревна на блиндажи заготавливали.

- Прощайте баба Фрося – тихо вымолвил Андрей и спешно спустился к байдаркам.

Только через полкилометра он обернулся. На берегу никого уже не было, только доносился звук бензопилы, это дачники начали заготавливать дрова. В тот день они прошли десять километров.

                                                              3

      На другой день группа подплывала к деревне Взвоз. Байдарки скользили по воде в зелёном коридоре, иногда со дна поднимались пучки водорослей, кое-где путь преграждали стволы сосен, подмытых течением реки и упавшие в неё. Одна из них перегородила всю реку. Пришлось проводить суденышки, прижимаясь к крутому берегу. Сразу за поворотом показались домики деревни Взвоз.

Не доплывая деревни, увидели поляну, к ней от воды тянулась  нахоженная тропа. Там и пристали.  Озадачив каждого, кого – дровишек найти, кому - костёр разжечь, Андрей взял с собой Славу и Павла, и они вместе пошли на разведку в деревню.

- Надо узнать все версии происхождения названия деревни «Взвоз», понятно? - поставил задачу Андрей.

- Да, да – отвечали ребята.

В деревне оказалась всего одна улица, протянувшаяся кривой длинной линией вдоль возвышенного берега Керженца. Называлась она почему-то Передняя.

На лавочке у деревянного дома сидели две женщины, одетые в серые платья. Андрей сразу приметил, что у местных домов нет привычных палисадников. Вот они, кержаки.

- Добрый день! А мы из Нижнего Новгорода – принялся знакомиться Андрей.

- Здравствуйте, молодые люди, – вымолвила та, что казалась постарше.

Завязался неторопливый разговор, который бывает между знакомыми, не видевшими друг друга много лет. Ребята записывали в блокноты разные объяснения насчёт того, почему деревня именно так называется, пока Ираида Маловна, та, что постарше, не сказала:

- Это что. А вот я, когда школьницей была в седьмом классе, тут в омуте русалок видела…

- И какие они? – уточнил Слава, недоверчиво  глядя в упор на Ираиду Маловну.

- Ну не совсем видела. Я тогда замачивать бельё побежала на реку, на мостки. Утро раннее, туманом тянет с воды, ничего с десяти метров не видно. Я с ведром спустилась к мосткам и вижу через туман, кто-то сидит на мостках, свесив ноги в воду. Удивилась страшно этому. Приезжих здесь никогда не было, лодку рыбака-то видели раз в неделю, тишина, и вдруг такое.

- А вдруг это водяные сидели? – с чуть уловимой насмешкой спросил Андрей.

Ираида Маловна бегло посмотрела на Андрея и ответила:

- Всё может быть, да я после того, как они в воду соскользнули, на этом месте гребень нашла из кости. А там три волоса. Взяла его домой, и зря сделала. Каждую ночь, мне в окно стучали, и женский голос одно говорил – «верни, не тобой положено».

- И вы вернули?  

- Вернула. Ночью с сестрой пошла и положила гребень на край мостков. Утром его уже не было. Больше я никого и никогда не видела – Ираида Маловна замолчала.

- Было это в 1947 году. А потом лес рубить начали, сплавлять его стали, дороги провели, и исчезли русалки - закончила рассказ вторая женщина, до этого внимательно слушавшая.

Она оказалась той самой сестрой, с которой Ираида мужественно ходила на мостки. Женщины расписались в конце записей сделанных ребятами и показали, где запрятался в кустах родник с холодной водой. Попрощались. Ребята побежали к стоянке. Когда Андрей подошёл к лагерю, по виду ожидавших там ребят было видно, что они уже знают о русалках.

Молчаливо пообедали.

Андрей Владимирович уже пожалел, что вчера рассказал им о кошке, и теперь надо было всех как-то успокоить, что он и попытался сделать:

 - Кстати, Ираида Маловна сказала, что больше никого и никогда не видела на реке!

Все молчали, глядя на Андрея  как-то настороженно, и только Павел выразил позицию всех:

 - А нам Андрей Владимирович, больше и не надо никого видеть. Предлагаю тему закрыть и поход досрочно прекратить. Кто «за»?

Кроме Миши Млодика, руки подняли все.

А так как Андрей Владимирович придерживался принципа «никого никогда не заставлять насильно», уже через три часа заказанная по мобильному телефону «Газель» из Семеново везла их обратно в Нижний Новгород. Когда выехали на шоссе, Андрей спросил, обращаясь ко всем:

- А вы смотрели фильм «Вий»? -  

- Не-е-ет – раздался  коллективный ответ.

- «А чтобы было бы, если б посмотрели…» – подумал Андрей и заснул.