Длинные тени ползут по тротуару разжиревшими змеями. Асфальт горячий, как сковородка в аду, красное пятно закатного неба колышется меж черными громадами многоэтажек. Ещё немного и солнце скроется за горизонтом. Белая ночь накроет Петербург нежной прохладой.

Раньше Антон любил такую погоду. Вспомнилось, как гулял по набережной с очередной прелестницей. Часто возвращался пешком с окраин. А иногда просто лежал на газоне с банкой пива и смотрел на звезды. Они кажутся рассыпанными льдинками в синеве белых ночей… чертов комендантский час!

Мужчина ускорил шаг. Когда твой рост за метр девяносто, не сложно лететь по улице. Вот и патруль. Рядом с невысоким полицейским в новенькой черной форме (в такую-то жару!), он кажется греческим богом или героем женского романа: высокий, вьющиеся светлые волосы растрепал горячий ветер, холодные серые глаза смотрят насмешливо и хитро, а по мускулистому торсу сбегают капельки пота. Белая рубаха небрежно переброшена через плечо, а парусиновые брюки и бежевые теннисные туфли дополняют образ. Что поделать? – дресскод не позволяет ходить на работу в шортах и сандалиях.

- Доброго вечера, гражданин! Сержант Мухаметдинов. Почему в такое время на улице?

Второй полицай остался в микроавтобусе рядом с водителем. Судя по всему, машина заполнена припозднившимися обывателями. Прекрасно!

- И вам того же!  Домой иду. Начальник, сволочь, задержал. – Добродушно оскалился, махнув рукой в сторону дома. –  Двадцать метров до подъезда… Вот документы, прописку посмотрите.

Патрульный перевернул страничку паспорта короткими, кривыми пальцами. С огромного крючковатого носа сорвалась капля пота: прямо на документ.

- Ну, хорошо, сам дойдёшь. – Сержант без разрешения перешёл на «ты». – До полуночи развозим по домам, а там уже до приемника еле успеваем.

Полицай, как будто, оправдывался. Антон поверил бы, не будь еженощных взяток: приходится платить, чтобы «полиционеры» отпустили несчастного горожанина, или довезли загулявшую кампанию до подъезда в ярко-освещенном автобусе. Хотя, не исключено, что полицейский сам боится выходить на ночные улицы. Стоит солнцу скрыться за горизонтом, Твари выбираются на охоту.

Как только дверь «бобика» захлопнулась, вздох облегчения вырвался из груди. При всей внешней героичности, Антон – первостатейный трус. Очень любопытный трус, как положено любому журналисту. Настолько любопытный, что хватило смелости врать полицейскому. Конечно, он прописан по адресу Кирочная 43, но уже пять лет новоявленный «аполлон» живет на севере города.

Полицейский фургон, похожий на толстого жука навозника скрылся за поворотом. Скользнув в родной подъезд, Антон поспешил надеть рубаху - мурашки размером с бегемотов бегали по спине. Через восемь минут электронный замок заблокирует выход. До рассвета дверь сможет открыть только техник охранной кампании или полицейский с универсальным ключом.

***

Неделей ранее

- Что ты знаешь о Тенях? – Кирилл насмешливо улыбается. Бледный, как вампир, длинноволосый парень сойдёт за героя ужастика. Даже его квартира обставлена с каким-то аристократичным аскетизмом, как и подобает придуманным кровососам. На стенах – карандашные рисунки. Бывшая пассия Кирюхи – художница-шизофреничка. Сложно представить, что внешне агрессивный, пугающий тип обладает прямо-таки ангельским терпением. Несколько лет прощал бесконечные истерики, выходки и измены. Но всему есть предел. От бывшей невесты у него осталась грустная улыбка, потускневший взгляд и два десятка рисунков. А ещё Кирилл стал жестче.

- То же что и все. – Антон приложился к бокалу (негласное правило – в гостях у «вампира», пить что-то из горла не принято: даже пиво гости цедят из изящных, но отнюдь не маленьких стаканов). – Два года назад первая Тварь вылезла в Калининграде.

- Замечательно! Первая ночь: два десятка трупов. Так? – после расставания с сумасшедшей возлюбленной, Вампир потускнел, осунулся, но в такие минуты яркие голубые глаза словно вспыхивают. На бледном лице, в кои-то веки, заметны эмоции. – Застывшие в неестественных позах, седые все, как один. Ах да, глаза выпучены, а на лицах гримасы ужаса. Правильно? – Не зря Кирилл получил это прозвище. В самый неподходящий момент он начинает скалиться, как голливудский кровосос – даже натуральнее: как хищник почуявший кровь жертвы. Только питерский Вампир охотится не за кровью, а за всевозможной «паранормальщиной», как он сам любовно называет подобные явления. 

- У меня, что интернета нет? – пробурчал Антон. Пока товарищ разглагольствует, вниманием блондина полностью завладели картины. Надо же! Даже Твари есть: нарисованный друг застыл в напряженной, изломанной позе. На лице мастерски изображена целая палитра чувств: ярость, обреченность и… детская обида. Вокруг беснуются чернильные Тени. Здесь они похожи на женщин с телами порно-звезд и уродливыми гримасами на лицах. Нарисованный Кирилл выполнен в светлых тонах, от того ярче и страшнее контраст с темными силуэтами призраков.

- Идём дальше. Вторая ночь: власти вводят активное патрулирование улиц. Тварей уже несколько десятков. Пять! Пять патрулей не вернулись с дежурства. Маршруты Тварей изменились. Верно? Если первая остервенело металась по одному переулку, то второй выводок вяло и хаотично скользил по десятку разных направлений.

- К чему ты клонишь?

Всё же, Кирилл на картине казался живее настоящего:

- В третью ночь, несколько групп Тварей перемещались систематически. Так, будто патрулировали улицы. Правильно?  - глаза «вампира» зловеще сверкнули за толстыми стеклами очков. Тонкие губы исказились в наставнической улыбке. 

- ммм… Хочешь сказать…

***

Детские рисунки провожали Антона нарисованными глазами до самого чердака. Этакое благоустройство – заслуга комендантского часа. Когда после заката над остывающим асфальтом скользят Твари, молодёжь забывает о «дружбе» с темнотой. Ну а при ярком солнечном свете не больно-то хочется гадить в подъездах или пьянствовать у парадных. Люди стали раньше возвращаться с работы – есть время посидеть с детьми. Всюду – рисунки, детские поделки и всевозможные снежинки/журавлики под лампочками. Этажи соревнуются в убранстве: обыватели мастерят украшения, расписывают стены и устраивают чаепития всем подъездом, лишь бы отвлечься от удушающего, липкого страха.

Металлическая решетка скрипнула проржавевшими петлями. Чуть больше усилий – дверь поддалась. Вторую, деревянную, удалось открыть одним рывком. Чердачный смрад ударил в ноздри. Жесткий контраст с вылизанным подъездом. Антон невольно поморщился. Что-то мягкое попало под левую ногу. Отшвырнув ворох сгнившего тряпья, «аполлон» поспешил к выходу на крышу. Амбре «бомжатника» несказанно раздражало успешного журналиста, чей парфюм стоит больше, чем зарабатывает медсестра.  Скорее вверх – на крышу!

Свежий ночной воздух наполнил легкие. Хочется стать воздушным змеем. Восходящие потоки с залива поднимут бумажное тело в воздух. Хвост будет безмятежно развиваться на ветру, а все человеческие заботы, страхи и даже автокредит канут в Лету. Хорошо быть детской игрушкой.

Пока Антон не знает, как превратиться в воздушного змея, злосчастный кредит висит на шее, словно невольничьи кандалы. Значит, надо сосредоточиться на работе. Тем более, сенсация сама плывёт в руки.

В недрах одного из дымоходов притаился пластиковый пакет: цифровая камера, диктофон и несколько пилюль, которые не купить без рецепта.

***

– Как появилась первая Тень, мне неизвестно. Но второе поколение повторило маршруты «съеденных» прохожих. Третье – «патрулировало» улицы, как нелюбимые мной полиционеры. Что было дальше, знаешь… – Кирилл дернул мышкой, «разбудив» компьютер. Тонкие пальцы забегали по клавиатуре. – Смотри, вот фото первой твари. – Антон много раз видел подобные снимки: чернильная клякса застыла в воздухе, словно сама Тьма материализовалась из небытия(в квартире «вампира» пафосные сравнения сами приходят на ум). – Фотографии жертв – прокомментировал друг. Изображение сменилось: красивая девушка лежит на асфальте в луже испражнений и рвоты. Фотограф выбрал такой ракурс, что видно испачканное бельё. Волосы пострадавшей седые, как у дремучей старухи, а в распахнутых ослепших глазах навсегда останется ужас. Фотографии сменяли друга-друга. Парни, девушки, старики, полицейские…

- Выходит, когда ввели армию…

- Да. Отправили срочников и спецназ. В тех городах, откуда родом бедные вояки, собственные Твари вышли на улицы. Страны НАТО отожгли еще больше, послав своих эмиссаров. Итог: весь мир захвачен нашими бесформенными «друзьями».

- Хм… почему об этом не говорилось в новостях? – Антон пытался сохранить хладнокровие.

- Если есть желание, у меня тут подборка материалов. Посмотришь? - Кирилл подключил съемный диск к ноутбуку.

- Рассказывай. И так поверю. Ты у нас дока, во всём, что касается мистики.

- Хорошо. Как убивают Твари? – хитрый прищур.

- Да откуда мне знать?.. Могу по…

- Есть видео с камер наблюдения. – Не дал закончить Кирилл – Клочья черного тумана собираются над асфальтом в подобие человеческой фигуры. Все, кто видит Тень, застывают, что солдатские портянки. – У Вампира своеобразное чувство юмора. – Тварь же, либо мечется между жертвами, либо растекается туманной сетью. Каждый, до кого она может дотянуться, выходит из ступора и страшно кричит, может даже пробежать пару метров перед смертью. Примечательно, что, во-первых, для Тварей не существует преград. Они могут проходить сквозь стены в буквальном смысле. Во-вторых, - слава богам и демонам! - они видят лишь тех, кто на них смотрит. Сидишь ты в бетонном бункере за монитором видеонаблюдения, или глазеешь через бинокль, моментально оцепенеешь. Затем Тварь доберётся до тебя. – Кирилл снова оскалился. – Они парализуют только тех, кто наблюдает в режиме реального времени. Запись или фотография не дадут никакого эффекта. Как умудряются – отдельный вопрос. Третье, самое важное: ни один прибор не зафиксировал изменения температуры или состава воздуха. У Тварей нет тела. По сути, их не существует.

***

Антон сунул руку в карман брюк. Запасной аккумулятор на месте. Камера заряжена полностью. Облегченно вздохнув, продолжил путь. Репортёр чувствовал себя Карлсоном. Бегать после заката по крышам – не самое увлекательное занятие. Солнце исчезло за горизонтом, рыжие облака напоминали о недавнем закате ещё минут десять.

Взгляд зацепился за пожарную лестницу. Не то… Опять ступени обрываются в пяти метрах от земли. Ломать ноги, как-то не хочется.

Заверещал мобильный.

- Да!

- Я уже на месте. – Судя по голосу, Кирилл запыхался.

- А я ищу где бы спуститься! Ты чертов экстримал!

Короткие гудки.

Когда Антон отчаялся найти некастрированную лестницу телефон снова начал вибрировать.

 - Извини: полицаи. Всё в порядке, не нашли. Давай вниз. Помнишь дом с атлантами? Там лестница обрезана, как и везде, но с неё можно соскочить на кондиционер. Оттуда по водостоку только ребёнок не слезет.

- Я тебя ненавижу! – беззлобно прошипел журналист.

***

  - Миф первый. – Кирилл чеканил фразы – Калининградские Твари появились из Куршского Заповедника. Точнее из Пьяного или Танцующего, как удобнее, Леса…

- Почему миф-то? – не удержался Антон.

-  Потом. – Сказал, как отрезал – Миф второй: мирный договор. По официальной версии, на третью неделю своего существования бестелесные тени каким-то образом оставили  «послание». Смешное по своему содержанию… На хрен официальную формулировку. Общий смысл: «Простите, мы не нарочно убили кучу народа. Давайте жить дружно. Мы исследуем ваш мир, помогите нам в постройке «порталов», а мы взамен поделимся знаниями».

- Я знаю. Почему ты считаешь это ложью? – Брови «аполлона» поползли вверх.

- Это же смешно! Понимаешь?! Наши политиканы не дураки. Представь, что избиратели узнают: есть Нечто, от которого не спасут полиция, армия и спецслужбы…  Если это дойдёт до широкой общественности – начнется паника. Затем революция. Мировая, как и мечтал дедушка Ленин. Зачем мне правительство, которое не может меня защитить?!.. – Взял театральную паузу -  Чтобы сохранить власть, надо сыграть на страхах, мечтах и желаниях. Очень хочется верить в параллельные измерения. Любая геомагнитная аномалия в последние годы собирает больше туристов, чем курорт. Объявим «Танцующий Лес» воротами в другой мир. Тем более, об этом всякие шизофреники твердят регулярно. – Кирилл поморщился, словно раскусил лимон. – Так вот, скажем, что Твари - это ученые из другого мира. Идеальная легенда: их способ общения смертелен для homo-sapiens. Зато можно переписываться… Как, я спрашиваю, переписываться с нематериальными сущностями? До этого многие могут додуматься, не находишь? Но мечты о параллельных измерениях, иных реальностях и секрете вечной молодости забивают эту мысль куда-то на задворки сознания. Чтобы ещё больше доказать миф, нужно подкрепить его фактами: если Твари появляются во всех мегаполисах мира, значит, там тоже есть «порталы». А ещё лучше, если их «установит» правительство. Вот и насадили в Таврическом Саду свой «пьяный лес» или «танцующий», как тебе больше нравится. По-моему не сложно: всего-то, надо подтянуть пару электромагнитных генераторов… 

- Не гони коней… ты пытаешься убедить меня в том, что появление первой Твари, никак не связано с геомагнитной аномалией? – Антону отчаянно хотелось курить. Но в этой квартире не принято.

- Да. Если аномалии несколько десятков лет, почему раньше мы не слышали ни об одной Твари? Я отправил подборку ссылок тебе на емейл. В Петербурге тоже есть свой пьяный лес, правда помоложе – в южных районах города полно «танцующих деревьев». Причина, как всегда, на поверхности. Во время блокады почва пропиталась порохом. Металлические конструкции ежей, танков и просто осколки снарядов ржавеют в земле. Что происходит, когда металл окисляется? – периодически Кирюха переходит на менторский тон. Знал бы он, как это раздражает! – Металл окисляется и вырабатывает слабенький электрический ток. Где ток, там и поле. У растений нет глаз, как они поймут где верх, где низ? Любые токи в почве, могут изменить программу роста, вместо того, что бы расти вверх, деревья причудливо выгибаются. Выводы сделал? Обывателям нет дела до логики. Берёзки и сосенки с закрученными в петлю стволами пугают, удивляют и заставляют верить в сказку об иных мирах.

- Получается, вся наша информация о Тварях бред чистейшей воды?

- Ну почему же вся? Есть голые факты. Камеры слежения могут засечь «клоки черного тумана». Химический анализ воздуха не дал никаких результатов. С первыми лучами солнца они исчезают, словно не существовали. Трупы остаются. У тварей есть своя извращенная логика, к примеру, большинство детей, с которыми они сталкивались, выжили. Что произошло с детишками потом? Они заперты в секретных институтах, что твои белые мыши.

- Все? – Антон сдвинул брови. Чем дольше продолжался разговор, тем лучше представлялись масштабы фарса.

- Нет. Ты же знаешь, у меня свои источники. – Кирилл заговорщицки подмигнул. – На днях получил весточку от семьи, которая прячет от правительства ребёнка-контактёра. Девочке 6 лет. До «контакта» - обычная, общительная. После - аутист. И каждую ночь ломится на улицу. Её отец - детский психолог, друг семьи - клинический психиатр. Ни тот ни другой, не смогли разговорить малышку.

- А зачем мне эти подробности?

- Я думал, ты спросишь, не могли ли твари общаться с нашими политиканами через несовершеннолетних. Так вот – не могли. Более того: все детишки, которые были отправлены на «контакт» специально – мертвы. Правда, иначе. Если взрослые умирают в муках, некоторые, впрочем, выцарапывают себе глаза и остаются сумасшедшими бесполезными куклами… Детишки, убитые Тварями – найдены со счастливыми улыбками на мордашках. Как будто уснули. Показать фото?

- Иди ты! – Антону стало не по себе.

***

Пока, словно мартышка, полз по водостоку, утешал себя мыслями о сенсации. Если тщательно охраняемый, недавно посаженый петербургский «пьяный лес» окажется подделкой… Это взорвет все газеты!

Всё просто. В центре города, прямо в Таврическом саду установили «портал». В дневное время горожане ходят вокруг прозрачной пластиковой изгороди и любуются завязанными в узел сосенками. Каждый верит, что ночью оттуда прёт невесть что. Точнее, «дружественные исследователи из параллельного мира».

Ночью никакая охрана не выберется из сторожки. Даже в окно смотреть никто не станет. Надо установить камеру и отснять происходящее в «портале». Три камеры уже разместил на улицах города. Если общественность узнает, что твари появляются вовсе не из Пьяного Леса, то… Не важно. Важно, сколько ему, Антону, отвалят денег за подобный материал. Удивительно, что Кирилл согласился участвовать в авантюре. Без его советов ночная вылазка была бы в тысячу раз опаснее.

Он первым заметил, что твари скользят над землей не выше третьего этажа: безопаснее всего проложить маршрут через крыши. Пилюли, тоже его идея: те, кто выжил после встречи с Тварями, выцарапывали себе глаза. Значит, просто зажмуриться – не выйдет. Зато есть препарат, который начисто вырубит зрение и органы чувств. Маленькая надежа на спасение: если не можешь чувствовать, то и не испугаешься до смерти.

Ноги коснулись асфальта. Друг уже поджидал на лавочке у подъезда.

- Наконец-то! –  «Вампир» протянул руку. – Ты что в детстве никогда по деревьям не лазил?

- Больше твоего. Но сейчас-то не детство! Тебе никто не говорил, что в двадцать пять пора бы следить за имиджем? Работу найти приличную, вместо того, что ползать по водостоку, как Тарзан недоделанный?!

- Во-первых, не то время и место, а во-вторых – Кирилл многозначительно улыбнулся – перечисли все самые яркие моменты жизни? Спорим, пальцев одной руки хватит? Может быть, экспедиции в аномальные зоны, отчеты для желтых газет о домах с привидениями и изучение современных сект – не самые престижные занятия… но, поверь, мне это нравится.

Он тоже предпочел светлую одежду – бежевая ветровка, серые джинсы и легкие кеды. Прятаться от Тварей бессмысленно, а сама мысль, что летом можно кутаться в темные тряпки, гораздо страшнее любого призрака.

Как всегда, Кирилл шёл первым.

- Твари повторяют прижизненные маршруты с незначительными отклонениями – по ходу комментировал гик – Вот карта. Ещё триста метров дворами. Затем выходим на дорогу и бегом в парк. Всё ясно? Приготовь таблетку. Лучше всего положи на язык. Если увидишь Тень – глотай и беги. Десять секунд продержишься, считай жив.

- Объясни, зачем тебе это надо? – Тесные петербургские дворики быстро сменяли друг друга. Окна на первых трех этажах затянуты плотными занавесками, кое-где и вовсе заколочены. Выше горит яркий, праздничный свет. 

- Тебя волнует? – «вампир» передвигался с такой скоростью, что длинные русые волосы развивались на ветру. Даже Антону сложно поддерживать темп, хоть он и выше на друга сантиметров на десять.

- Будем считать, что тебе кто-то платит.

- Не всё измеряется в деньгах.

В белые ночи небо синее. По-настоящему синее. Днём эта синева оттеняется ярким солнечным светом. Какая-то голубая становится. Сейчас наоборот… Синие тени, синие небо и синий мир вокруг. Красиво, ничего не скажешь. Антон только сейчас понял, насколько отвык от белых ночей за два года. Свежий, пахнущий заливом, воздух наполняет грудь. Легкий ветер треплет волосы… Кажется, нет места липкому страху.

Кирилл мгновенно убрался с дороги и прилип к стене:

- Смотри! – оклик друга вернул в реальность.

Последовав его примеру «аполлон» укрылся за припаркованными машинами.

Сердце бьётся так, что слышно на том конце улицы.

По разделительной полосе, словно канатоходец, шагает мальчик. На вид ребёнку лет пять-семь, не больше. Сосредоточенно выбирает, куда поставить ногу. Сандалии на босу ногу, джинсовые шорты и цветастая майка с каким-то покемоном. Мальчик обернулся. Большие, красивые, как и у всех детей, глаза расширились. Сорванец бросился бежать. Неужели заметил?

- Твою ж мать! – прошипев ругательства, Кирилл рванулся за ребёнком. Антону ничего не оставалось, как припустить следом.

- Какого черта он тебе сдался?! – от бега сбилось дыхание.

Кирилл уже настиг ребёнка и схватил за ворот майки. Крепко держа мальчишку, словно нашкодившего кота, процедил:

- Идиот! Кто выпустит ребёнка в такое время? Только наши вояки или ученые. Ты его смерти хочешь? – Резко сменив интонацию – А ты смелый! – Обратился он к мальчику – Совсем не боишься Теней?

Действительно, в то, что мальчишка сам вышел на улицу, не верится. Репортёр не успел ничего сказать:

- Я сам. – Такое ощущение, что речь давалась ребёнку с трудом. – В окно, по водостоку. Вас увидел и слез так же. Было страшно. Сейчас нет. Не ведите меня обратно в больницу… там плохо. И домой не хочу. Мама не понимает, боится Призраков… Снова отдаст врачам.

«Вампир» отпустил юного смельчака.

- Вот тебе и сенсация, Тоха. Разговорили контактёра! – Невероятно, Кирилл просто расщедрился на эмоции. Обычно он не меняется в лице, даже если происходит что-то невероятное. Сейчас улыбается, как школьник. Антон хорошо знаком с этой улыбкой, всё-таки с пятого класса лучшие друзья. Последний раз Кирилл так улыбался когда знакомил друга с Наташей, той самой художницей. «Вампир» разжал пальцы, отпуская ребёнка.

- Уходите… Они вас заберут. Я больше ничего не скажу. – Эхом отозвался мальчуган. Он больше не пытался убежать. Спокойно развернулся и зашагал вперёд. Так же сосредоточенно чеканил шаг по разделительной полосе. Что-то насвистывал.

Антон никак не мог переварить происходящее. Словно окатили ведром холодной воды:

- Кирилл… он выживший? Правда?

- Отстань! – «вампир» быстро нагнал ребёнка. – Мальчик, не говори ничего… Только на один вопрос ответь. Ответь, пожалуйста!

- Ну! – ребёнок даже не обернулся.

- Тени… это мертвые люди? – Голос оккультиста-любителя дрожал.

- Частично. – Пошёл дальше. 

- Они помнят, кем были? Они помнят?!

- Второй вопрос. Ну ладно… ты добрый, отвечу. Они помнят всё-всё. Гораздо больше, чем знали… Да… - Задумался, подбирая слова - они всё те же… ммм… только лучше.  – Мальчик медленно шагал, ставя одну ногу перед другой. Даже руки в сторону развел, этакий канатоходец.

Кирилл упал на колени, что-то сдавлено простонав. Обернулся. Голубые глаза зловеще сверкнули под стеклами очков.

- Антон, уходи. Пожалуйста. Уходи. – Слова давались с трудом.  

- Что с тобой?

- Наташка… когда я её бросил… она ушла после заката. Она сейчас Тварь. Я… я всё отдам, что бы снова её встретить! Хоть так… Понимаешь?!

Антон схватил товарища за грудки: после расставания с сумасшедшей, Кирилл забросил спортзал и сейчас весит килограммов шестьдесят от силы.

- Придурок! Ты думаешь, она хотела бы твоей смерти? – стандартная фраза, услышанная в каком-то дурацком блокбастере.

В отличие от героя боевика, Кирилл безвольно обмяк.

- Сейчас мы снимем такой материал, что на гонорар будем жить до старости. – не унимался журналист - Все!.. ты слышишь меня?! Все красотки мира выстроятся в очередь перед нашими койками! Правдорубы, герои… мир нас запомнит именно такими. Хочешь, тебе поставят памятник на Красной…

- Уходи, Антон. Ты хороший человек. Прости, что использовал тебя. – «Вампир», потерявший запал, вновь стал блеклой тенью себя прежнего. – Я думал, последний патруль тебя поймает. Тогда я точно буду знать, в какое время выходить.

- А как же Пьяный Лес? Почему в центре, а не у себя? Почему здесь?

- Именно на этом месте нашли труп Наташи. По заключениям медэкспертов смерть наступила в девять часов вечера… Скоро её тень появится…

- Дурак, сейчас почти три часа!

- Это ты идиот… Тени появляются не в определенное время. Зависимость есть. От времени захода солнца. Наташа умерла в ноябре. Во сколько был закат?

Антон, что было силы, ударил друга по лицу. Стекла очков брызнули во все стороны. Ворот куртки разошелся – молния «с мясом» оторвалась от полы. Что взять с китайской ветровки?

Кирилл упал на асфальт.

- Уходи. – Даже не пытался подняться.

- Идиот! – липкий обволакивающий страх волной накатил волной. Дальше по дороге, там, куда ушёл ребёнок-контактёр, собирались клочья черного тумана.

Антон развернулся и бросился прочь. «Не смотреть на Тень» - единственная мысль пульсировала в висках. Пыльный асфальт мелькал перед глазами…

***

По разбитому лицу «вампира», кровь и слезы текли на асфальт. Поднялся. В разорванной бежевой куртке и светло-серых джинсах он был, точь-в-точь как на рисунке.

Клочья черного тумана медленно сплелись в фигуру стройной девушки. Не отводя взгляда, Кирилл прошептал:

- Здравствуй. Я хочу быть с тобой. Даже так.

Призрачные черные губы разомкнулись. Тень говорила беззвучно, но Кирилл привык знать, что скажет Наташа ещё до её слов:

- Я тоже тебя люблю…

- А я тебя ненавижу! – ворвалось в сознание. Тень раздвоилась: вторая, с искаженным в гневе лицом бросилась на парня. – Ты никогда не понимал, что мне нет до тебя дела!

Ещё одна чернильная фигура отделилась от призрака. Кирилл отказывался верить, что в одном теле может быть больше одного сознания, но сейчас он увидел всё сам. «Шизофреническое расщепление личности» - вспомнился глупый диагноз.

- Мне никогда не было до тебя дела, дурак… - процедила сквозь зубы Третья.

Обе ведьмы затеяли причудливый танец вокруг мужчины. Он молчал. Детская обида, бессильная ярость и боль исказили лицо.

Первая фигура вздрагивала, словно рыдая. «Вампир» чертыхнулся и сделал шаг вперёд.

- Ты никогда не мог принять нашей болезни, собственник! – бесновалась Вторая Тень.

- Я позволяла тебе трахать себя, лишь бы не высказывал нам претензий. Но ты же эгоист, только ты можешь быть с любимым человеком, а нам не прощал! Она никогда не изменяла тебе, зато нам тоже хотелось кого-то любить – нашептывала Третья.

- Ты бросил её. Бросил ту, которая не смогла жить без тебя!.. Мы все погибли из-за тебя! – обе Твари бросились на Кирилла. «Вампир»  шагнул сквозь них. Руки схватили воздух на месте плачущего приведения. Мгновенно поседевший труп упал на пыльный асфальт.

Кирилл остался стоять: Такой же черный призрак, как и беснующиеся над телом ведьмы. Он ласково обнял то, что некогда было его невестой. Полупрозрачные фигуры слились в нежном, томительном поцелуе. Слишком долго они ждали друг-друга.

***

Антон бежал что было сил, банка с пилюлями выпала где-то по дороге. Значит, надо найти укрытие. Лучше всего забраться на крышу. Не стоит обманываться, без товарища он не сможет добраться до Таврического Сада. Резко свернул за угол… и чернильный туман поглотил охочего до сенсаций репортёра.

В первое мгновение стало трудно дышать. Сама Тьма просачивалась в тело через каждую пору. Грудь сдавило, даже тихий стон не смог вырваться наружу. В следующий миг стало невероятно легко.

Десятки, сотни, нет! – миллиарды образов проникли в сознание.

Валентина Семёновна прижимает к груди маленький розовый комочек – её первого и единственного сына. Ещё безымянный, но уже любимый. Вся радость, всё счастье матери завладели сознанием Антона.

- Я тебя ненавижу! Хочу что бы ты сдохла! – ему тринадцать лет, он кричит на мать из-за… уже не важно. Из-за какой-то ерунды: то ли гулять не пустила, то ли отправила учить уроки. Слова причинили физическую боль. Жгучую, хлесткую…

Поток образов продолжился. Вся та боль, вся радость, все разочарования и надежды, что испытывали его родители, вылились на светловолосого красавца в мгновение ока. Пшеничные кудри стали белее снега. В следующий миг хоровод образов расширился. Первая девушка… Выходит Настя врала о своей невинности, ну и черт бы с ней, с Настей, та ещё сука…

Пятый класс… В водовороте чувств не было системы или хронологии… Антон, самый высокий и сильный в классе идёт по коридору. Яркое солнце манит выйти на улицу: играть в снежки, носиться по сугробам! Пусть ветер в лицо, а ты на санках с горы… Мысли о нехитрых развлечениях владели десятилетним Антоном, пока не раздался чей-то плач. Двое шестиклашек зажали растрепанного очкарика в углу. Третий – рвал его учебники. Мальчишка был бедно одет, значит купить новые для его родителей серьёзная проблема. Но Антон вступился вовсе не из-за этого. Пятиклашки – отдельная каста. Другая параллель не имеет права вмешиваться в их дела…

Кирилл, а это был именно он, смотрел с благодарностью на своего неудавшегося спасителя. Обоих жестоко избили, но это ещё больше породнило ребят. С тех пор стали не разлей вода.  А ведь Вампир восхищался им, считал самым сильным, героичным, хотел быть похожим… Смешно: это Антон всегда завидовал живому уму товарища, его смелости и страсти к любым загадкам. Детские игры, страхи и открытия, даже первая любовь была одна на двоих. Целый месяц были в ссоре. Потом забыли про ту девочку из параллельного класса.

Образы вихрем проносятся, взрывая сознание. Все кого он знал, с кем сталкивался случайно в метро… все их жизни, всю их боль и радость Антон ощутил на собственной шкуре.

Вениамин Захарович второй раз в жизни спустился в метро. Второй раз за восемьдесят шесть лет. Приехал в гости к дочке. Шум многоликой толпы ударил по ушам с первых минут под землей. Старик спросил у хорошо одетого юноши:

- Молодой человек, скажите пожалуйста, если я здесь сяду, доеду до Кировского Завода?

- Ага – ответил Антон.

«Аполлона» тогда вовсе не заботило, что старик уедет в другой конец города. Его выгонят из вагона на конечной станции за минуту до закрытия метро. Вениамин Захарович почувствовал первую боль в сердце, когда понял, что такой приличный с виду юноша обманул его. Отмахнулся как от надоедливого насекомого… Ради этого старик прорывал блокаду?!.. Дорога пешком через ночной город добила старое сердце. Околевший труп нашли следующим утром.

Антон пережил чужую смерть первый раз: безвольно обмякшее тело упало на тротуар. Лицо красавца-репортёра навсегда исказил предсмертный ужас.

- Таня, ты должна понять, что далека от идеала. Человеку свойственно искать лучшее. Это нормально. Давай останемся друзьями? Ещё встретишь кого-то лучше меня, ты этого достойна. Извини, что первым нашёл другую.

Откуда Антону было знать, что спустя год Татьяна повторит эту фразу какому-то Лёше? Только Лёша не стал искать. Вечером отказался от еды. Вообще больше не ел после этого разговора. Умер за стенами «желтого дома». Похожий на скелет, мертвец скрючился на больничной койке, в застывших пальцах осталась записка «Не вините Таню, хочу, что бы она была счастлива. Скажите ей, что я женился и уехал… далеко».

Были ещё десятки, сотни смертей, которые Антон пережил как собственную. Впрочем, нет. Не пережил.

Иногда Антон оказывался последним звеном в цепочке человеческого равнодушия. Иногда был в самом начале… иногда – одним из десятка звеньев «убийц». Хорошие, лучшие люди гибли лишь от того, что встретились с эгоистом, которому лень объяснить дорогу, или наплевать на чужие чувства.

Антон попробовал оправдаться перед безумством сознания: «Сами виноваты!». Боль накатила с новой силой. Пусть каждый отвечает за себя… Без боли, унижений и равнодушия старик, влюбленный юнец, ещё десяток чужих, незнакомых людей могли бы остаться в живых.

Сергея взяли в армию с больным сердцем, потому что Антон откупился от военкома:  из-за недобора врач закрыл глаза на диагноз. Молодой, талантливый парень умер на первом же марш-броске.

Игорь вступился за девушку в глухом переулке. Антон тогда прошел мимо, испугался ввязываться в драку. На голове заступника прыгал гопник. Девчонку избили и изнасиловали друзья убийцы. Всё могло быть иначе, поступи Антон по совести…

Так кто же в этом виноват? Каждый отвечает только за себя: тот негодяй получит сполна, если встретится с Тенями, но его, Антона, это не оправдывает.

Всё имеет конец. Боль и отчаяние, прошедшие сквозь разум журналиста, иссякли. Чернильная тень поднялась из седого, ослепшего трупа. Сознание захлестнули другие эмоции – всё то, что чувствует сейчас каждый ребёнок, каждый старик, все живые и мертвые. Антон стал един с каждой из Тварей. Впервые можно не врать. Впервые можно быть искренним. Призрак разразился беззвучным искренним смехом.

***

- Ты тоже умер? – тихий голос просочился в сознание.

- Да. Это… это великолепно! Но, Кирюха, чем мы стали?

- Тем, чем и были всегда. – Даже в посмертии Вампир сохранил менторский тон. – Назови это Богом, судьбой или Смертью – не ошибешься.

- Но как? – Антон вдруг понял, как он разговаривает. Любую фразу можно подкрепить образом, собеседник увидит и почувствует, что ты хотел сказать. Теперь понятно, почему дети не умирали и становились аутистами – способ общения Тварей гораздо ярче и совершенней человеческого. Да и нет на их совести ни чьих смертей. Дети чисты. Они не умрут, пропустив сквозь себя чувства знакомых.  

- Единство мира складывается из уникальности каждой части. Мы всегда были одним целым. Одинаково любили, болели и радовались. Одинаково плакали и смеялись. Умели быть отзывчивыми и безразличными. Только сейчас равновесие нарушено. Люди стали отделяться от общего сознания. Причиняя другим боль, мы отучали себя чувствовать. Что бы не умереть. Что бы сохранить рассудок мы стали отрываться от того, чем были всегда. Мы с тобой пока не готовы принять Бога. Слишком далеки от того, что бы чувствовать дыхание мира. Одно прикосновение к чувствам, которые причиняли сами – нас убило. Понимаешь?

- Да. Что дальше?

- Решай сам. Я доволен таким раскладом: по крайней мере, Наташа со мной. Может, когда мы все станем Тварями, человечество до чего-то дойдёт?

***

Антон умер, пропустив через себя чужую боль. Боль, которую причинил своим безразличием. Боль, убившую многих людей. Он всегда был любопытным. Таким и остался. Ночью, когда чернильная тень заглядывает в глаза очередной жертве, с полупрозрачных губ срывается короткий вопрос:

- А сколько смертей на твоей совести?