ВНИМАНИЕ! Полный текст рассказа содержится в архиве и загружается чере опцию "Скачать с сервера".

Под утро Диме приснилась соседка – сухонькая старушка с короткой стрижкой. Она куталась в пуховый платок и  сокрушенно качала головой:

– Шарика надо обязательно днем на улицу выводить. Ему до вечера не дотерпеть. А кто теперь позаботится? Венька на работе чуть не до полуночи. А Яночка его… Эх!

Соседка безнадежно махнула рукой, и шаль соскользнула с плеча. Плечо оказалось неестественно тонким, будто птичьим. Да и сами руки, удерживающие шаль, были худыми и синевато-прозрачными.

– Ты бы, Димочка, зашел к ним сегодня. Я понимаю, у вас два кота. Но ведь усыпят они его. Как пить дать усыпят. Может, Машенька твоя не откажется? А? Он же ласковый. И не такой уж и старый. Десять лет всего. Разве возраст для собаки?

Соседка просительно заглянула Диме в лицо.

– Мама твоя не работает. Может и днем с собачкой погулять. А кушает Шарик немного совсем. Он вас не объест. Вы же не бедствуете. И с вашими котами он уживется. И не сомневайся!

Старушка тяжело вздохнула.

Дима молчал. Что ему было ответить? Что они с Машей заберут старую собаку у соседкиного сына? И как это все будет? Вот так вот заявятся и скажут: «Отдайте нам вашего Шарика»?

А соседка все смотрела на него просительно, но с каждым мгновеньем становилась тоньше, прозрачней и вот уже через хрупкую старческую фигурку начали просвечивать ветки пожелтевшей березы.

– Не волнуйтесь, тетя Поля. Все будет хорошо, – выдавил Дима и улыбнулся. Улыбка получилась кривоватой, левый уголок рта поднялся, а правый остался на месте. И щеку пронзили холодные мелкие иглы.

Старался Дима зря. Тетя Поля исчезла, а на ее месте суматошно качала веткой береза. 

 Дима проснулся. За окном светило июльское солнце. Бежевая занавеска казалась прозрачно-желтой. Только края оставались прежними, плотными и тяжелыми.

Он посмотрел на часы и перевернулся на другой бок. Маша спала рядом, свернувшись калачиком. Дима притянул ее, обнял и попытался забыть то, что приснилось.

***

В первый раз такой сон Дима увидел четыре с половиной года назад.  Кончался февраль. На улице то нещадно мело, то сверкало солнце, и снег таял, на глазах превращаясь в серые комья на земле и острые сосульки на крышах. Димин отец перевернул квартиру вверх дном, а потом, чмокнув в щеку жену, и потрепав по макушке Диму, умчался на залив. Больше всего на свете он любил именно такую февральскую рыбалку. Сколько Дима себя помнил, всегда отец со своим другом дядей Витей отправлялись за корюшкой в дальние края. Сначала на электричке, потом километров пятнадцать по замерзшему заливу.

Дима с матерью кое-как прибрали квартиру и в полночь расползлись по спальням.

Дима долго не мог заснуть. Все представлял себе, как отец с дядей Витей едут в полутемном вагоне, прихлебывают коньяк из фляжек и травят старые рыбацкие байки. Однажды Дима напросился и съездил вместе с ними. Ему понравилось все: и теплая полупустая электричка, и заснеженный залив и темное ночное небо. Вот только наутро грянул двадцатиградусный мороз. Рыбалку пришлось срочно сворачивать, и на обратном пути Дима обморозил ухо. В итоге первый неудачный опыт, на радость матери, оказался последним.

Сон пришел, как это бывает, неожиданно. Будто сверху спустилось мягкое покрывало, и реальность кончилась.

Над Димой открылось огромное ярко-синее небо. Оно блестело сверху, переливалось впереди, чуть тускнело сзади и даже под ногами не кончалось. Небо было везде. А потом где-то рядом раздался голос отца. Привычный прокуренный голос.

– Знаешь, Дим, а умирать не страшно. Совсем не страшно.

Дима вздрогнул и завертел головой, пытаясь разглядеть, где же отец. Но не увидел. Вместо него рядом с Димой всколыхнулось нечто и с неудержимой скоростью рванулось ввысь. А потом растворилось в прозрачной синеве.

На следующий день, как в тумане, Дима слушал рассказ дяди Вити, то и дело перебиваемый хриплым сухим рыданием. Трещина на льду появилась ночью. В темноте ее не заметили. А дальше… На крик Диминого отца, провалившегося в ледяную воду, сбежались рыбаки. Их было много. Очень много. И все они пытались помочь. Не только дядя Витя. У них ничего не получалось, пока один пожилой дядька не бросил в воду конец длинного кожаного ремня.

– Зубами хватайся! – орал он. – Зубами.

И Димин отец сумел сжать конец ремня челюстями, потому что пальцы уже онемели. И мужики вытащили его на лед.

Они бы спасли его. По любому спасли. Переодели, растерли спиртом, впопыхах связали из рыболовных ящиков длинные сани. Но у Диминого отца не выдержало сердце. Все-таки ему было за пятьдесят.

Во второй раз Диме приснилась Агнесса. Они познакомились в конторе, куда Дима устроился инженером сразу после института. Однажды, заглянув в отдел экономистов, вместо пожилой полной дамы, он увидел молоденькую брюнетку с неправдоподобно синими глазами.

Посмотрев Димину заявку, девушка ослепительно улыбнулась:

– Вы – Метелин?

Дима растерянно кивнул.

– А я – Метелина. Агнесса. Может, мы родственники?

И Дима «поплыл». Мало того, что ему показалось, будто язык распух во рту и перестал шевелиться, а сердце забилось, как у пойманного воробья. Он и имя-то свое выдавить не сумел. И даже просто улыбнуться в ответ. Молча забрал подписанную заявку и на ватных ногах вышел из кабинета.

Изо дня в день Дима сидел в отделе и злился то на свою беспомощность, то на теток-коллег, которые поддразнивали, называя юную экономистку его тайной супругой. А потом появилась Маша. Маша была уютной и какой-то своей. От ее взглядов Дима не замирал, не терял дара речи. Просто легкое тепло разливалось по телу, и губы сами собой складывались в улыбку. Маша тоже была весьма симпатичной девицей, только в другом стиле. Зеленоглазая блондинка с изящным носиком и пухлыми губами. Парни из других отделов заглядывались на нее и робели. А Дима сразу нашел с Машей общий язык. Через полгода все остальное у них тоже стало общим. Потому что они поженились.

Вскоре Агнесса вышла замуж и уволилась. Через год у нее родилась дочка. А еще через полгода она приснилась Диме.

– Представляешь, – говорила она, – мне пришлось их оставить! Аленка совсем кроха. А Игорь – он же бесхребетный какой-то. Того и гляди, сопьется.

Дима обнял ее и прижал к себе:

– А зачем ты их бросила? Забери хотя бы дочку, если не хочешь с мужем жить.

Агнесса посмотрела на него расширившимися от ужаса глазами:

– Аленку?! Да ты что! Я не могу.

Дима пожал плечами. Что она, за границу, что ли уезжает? Или замуж собралась за олигарха, который чужих детей на дух не переносит?

Агнесса тихонько всхлипнула:

– К ним я могу прийти только в самом крайнем случае.

На следующий день Дима узнал, что Агнессу нашли в подъезде с проломленной головой. Говорили, сосед-наркоман позарился на золотые сережки.

II

Дорога была узкой и такой извилистой, что казалось: прокладывали ее явно нездоровые люди. Или, по крайней мере, у инженера, рисовавшего план, не было линейки, а руки тряслись с перепоя. На повороте машину занесло, и Маша стукнулась локтем о дверную ручку.

– Ну вот, – поморщилась она. – Опять синяк будет!

– А кто не пристегнутый сидит? – проворчал Дима и сбавил скорость.

Маша вздохнула:

– Как будто, если б я пристегнулась, то мотало бы меньше.

Но ремень все-таки набросила и минуты три повоевала с заедающим замком. Замок победил – не застегнулся.

– Ладно, – Маша махнула ушибленной рукой и снова приложилась к дверце. – Ты бы остановился где-нибудь.

Дима понимающе хмыкнул:

– Где лесок погуще?

Маша кивнула:

– И обочина пошире.

– Да какие уж тут обочины, – бросил Дима, но после очередного спуска с пригорка, включил правый поворотник и затормозил.

– С тобой сходить?

Маша покраснела:

– Не надо. Я справлюсь.

Дима кивнул:

– Долго не броди. А то я буду дураком сидеть и гадать: заблудилась ты или волки съели.

Маша выскочила из машины:

– Волков тут нет. Только лисы. И зайцы.

– И кабаны, – страшным голосом крикнул ей вслед Дима.

– Знаем мы ваших кабанов, – пробормотала Маша себе под нос, перелезая через придорожную канаву и заходя в лес.

Лесок, кстати сказать, оказался так себе. Реденький. Тонкие сосны. Низкие колючие кусты. А под ногами мягкий белый мох. Метрах в двадцати Маша увидела разлапистую ель. Помчалась к ней. Обошла, почти коснувшись плечом тяжелой ветки, и огляделась. Все бы ничего. От шоссе, где остался Дима, дерево скрыло ее полностью. Но вот с другой стороны… С другой стороны отчетливо просматривалась накатанная лесная дорога.

«Ладно», – решила Маша, но устроиться под елкой не успела. Зашумел мотор, и на дорогу выехали синие «Жигули». Маша даже отсюда смогла разглядеть за рулем кого-то в красно-зеленой рубашке. Она сделала пару шагов и наклонилась надо мхом, будто выискивая грибы. Легковушка медленно катилась, поднимая столбы пыли. Вдруг что-то загудело, и на дорогу вылетел груженый щебенкой грузовик. Он легко обогнал синюю машину, со скрежетом притормозил.

А потом кузов грузовика откинулся, и все его содержимое серой грохочущей лавиной обрушилось на легковушку. Маша вскрикнула и прикрыла рот рукой.

***

– Позвони в милицию, – повторяла Маша, как заклинание.

– Куда ты сейчас позвонишь? Сети-то нет.

Сети в районе не было уже неделю. После урагана.

– Сматываться надо, – заявил Дима. – И побыстрее.

– Как? – не поняла Маша. – Ты даже не посмотришь?

– На что? – вскипел Дима. – На грузовик с маньяком? Если он здесь еще.

Маша икнула:

– Почему с маньяком?

– А кто он? Сама же говоришь: обогнал, подрезал и камнями «Жигуленок» завалил. Или тебе померещилось?

Дима завел машину.

– Хочешь, можешь из Белово позвонить. Там мобильники ловят.

Маша вытерла вспотевший лоб.

Возвращаться на родительскую дачу в Белово Дима явно не собирался. Он уверенно рулил вперед. Туда, куда они и собирались – в маленькую деревушку Листвы. Так случилось, что два года назад Димин знакомый агент по недвижимости предложил по смешной цене прикупить участок. А что? Пятнадцать соток, цокольный этаж, сто метров до залива. И соседей всего три дома. Дима с Машей заинтересовались. Разве плохо иметь свою дачу? Чтобы все по-взрослому. И дом у воды, и лодка в сарае, и лес вокруг.

После первой поездки в Листвы Маша слегка растерялась. Участок оказался заросшим густой жесткой травой. Из травы на каждом шагу высовывались валуны, а посреди валунов чернела плоско срезанная скала, на которой, как на фундаменте, стоял так называемый цокольный этаж. Он скорее напоминал недостроенный бункер. От времени бетон местами раскрошился и сквозь дырки в стенах светило солнце. Крыши не было – только две широкие балки тянулись от стены до стены.

Но зато сразу за скошенным лугом блестела вода. Огромная, покрытая серебристой рябью бухта с круглыми листьями кувшинок и острыми камышами вдоль пологого берега.

***

Оформив документы на участок в Листвах, Дима с Машей для начала купили бытовку. Синенькую такую. Но жить  в ней оказалось невозможно. Потому что она была насквозь пропитана запахами ДСП, клея и еще чего-то такого же едкого. Ни от какого проветривания запахи не пропадали, а только слабели ненадолго. Метелины задумались о постройке домика. Значит, в первую очередь надо было реставрировать фундамент, а для этого главное что? Правильно! Подъезд обеспечить и электричество подключить. Проехать по лугу, пожалуй, «Газель» со стройматериалами еще бы смогла, а вот с электричеством сразу возникли сложности. Правда, метрах в двадцати от границы тянулась цепочка столбов с проводами. Но тянулась она к соседским домам, и проложена была на личные средства обитателей. По всему, надо было знакомиться и решать вопрос с владельцами. Пока суд да дело, наступила осень. Однажды в пятницу Дима отправился в Листвы, но никаких соседей не обнаружил. Он даже переночевал в вонючей бытовке. Думал: может, с  утра кто появится. И, в общем, не ошибся.

Стоило ему выбраться на улицу, как из соседнего дома вышел коренастый мужичок лет сорока и вразвалочку направился к заливу.

– Доброе утро, – крикнул ему Дима.

Мужичок обернулся, смерил Диму насмешливым взглядом и лениво кивнул в ответ.

– Я ваш новый сосед. Меня Дмитрий зовут, – продолжил попытку пообщаться Дима и пошел мужичку наперерез.

Тот остановился и протянул руку:

– Очень приятно. Олег.

Дима руку пожал и с ходу начал объяснять, что хотел бы подключиться к соседским столбам.

– Да без проблем, – ухмыльнулся Олег. – Плати пол-лимона, я тебя завтра подключу.

От озвученной суммы Дима слегка оторопел. Олег это сразу заметил и самодовольно хмыкнул:

– Ты ж понимаешь, мы в эту линию бабки нехилые вложили. А за бесплатно… В принципе, можешь с керосиновой лампой сидеть. Или генератор купи.

Дима совсем смутился:

– Да нет. Я бесплатно и не собирался. Просто сейчас у меня таких денег нет.

– Понятно, что нет, – кивнул Олег, презрительно оглядывая бытовку и старенький Димин «фольксваген». – Кто ж такие деньги с собой на дачу берет? Ты как привезешь, сразу ко мне. И будет тебе свет без проблем.

Пятисот тысяч у Димы не было не только с собой. Их у него не было вообще. Поэтому вопрос с электричеством сам по себе отложился до следующего лета.

***

Чем ближе Метелины подъезжали к Листвам, тем больше в лесу вдоль дороги валялось поваленных ураганом деревьев. То это были вывернутые с корнями березы и сосны, то те же сосны, но переломленные, как спички, посередине. Искореженные полосы леса тянулись километрами.

– Я такого никогда в жизни не видела, – пробормотала Маша.

– Я тоже, – ответил Дима, прикуривая. – Хорошо, хоть дорогу расчистили.

– Ага, – кивнула Маша и зябко поежилась.

Ей еще с утра не хотелось никуда ехать. Потому что надо было общаться с непонятными соседями, просить их о чем-то. А этого Маша не любила ужасно.

– Слушай, – вдруг спросила она. – А как думаешь, парень в легковушке погиб?

Дима снисходительно посмотрел на нее:

– А ты думаешь, нет?

– Но надо же было что-то сделать!

– Что, Маш, мы могли?

Она поежилась:

– Не знаю.

При повороте на Листвы Дима увидел оборванный кабель. Он сбросил скорость.