Дом  под  зелёной  крышей

(из цикла рассказов «Временной излом»)

                 Её прошлое соткано тайной,

                              Её имя хранят небеса,

                               И никто, даже если случайно,

                               Не узнает, откуда она.

Костя слыл удачливым бизнесменом. Да, ведь в любом деле иначе и нельзя. Будь ты хоть «семь пядей во лбу», а не любит тебя удача – считай, прогорел, можно даже и не пытаться. А он свой бизнес поднимал сам, с «нуля». Начиналось всё в гараже у приятеля. Именно там и организовал Костя с сотоварищами свою первую ремонтную мастерскую. А уж потом многое чего пришлось пережить: и его «кидали», и он тоже, не без этого.… Повоевал за «место под солнцем»! Теперь, что об этом вспоминать? Нынче Константин Сергеевич – всеми уважаемый хозяин сети автосервисов, где очень культурное обслуживание, где чашечку кофе подадут клиенту, улыбнуться вежливо, журнальчик красивый предложат почитать. Ну, а остальное, конечно, как везде, но не хуже – это точно. Внешностью его природа не обидела, языком острым не обделила, так что женщины Костю любили очень. И он их тоже, но, правда, недолго. Умом Константин Сергеевич понимал, что жениться ему, несомненно, пора. Как человеку деловому, женитьба добавила бы ему солидности, было бы с кем на разные «светские» приёмы ходить.… А ещё хотелось ему уже тепла и уюта в собственном далеко не бедном доме. Но длинноногие Костины подружки появлялись и исчезали примерно с одинаковой регулярностью, не оставляя даже маленькой зазубринки на «железном» сердце крутого бизнесмена.

Но однажды.… И, ведь, что интересно, день не предвещал ничего особенного. Обычный рабочий день. С самого утра Костя поехал осматривать новый объект в центре Москвы. Как ему недавно сообщили, имелось на одной из улочек столицы интересное здание, правда, в состоянии ужасной запущенности. Если грамотно вложить средства, а это он умел, можно построить гараж для элитных машин. Идея была интересная и требовала осмысления. Но, едва выйдя на улицу, Константин Сергеевич понял, что рискует получить ещё один сюрприз в виде проливного дождя. Машину то свою он оставил довольно далеко, переулочек был слишком узкий и весь пестрел знаками, запрещающими парковку. Никак не желая промокнуть, Костя стал оглядываться вокруг в поисках убежища. И вдруг увидел домик. Маленький деревянный домик находился буквально в двух шагах от его будущего гаража, а возле двери даже вывеска висела: «МУЗЕЙ…» Что за музей, он разглядеть не успел. Да, и какая разница? Переждёт дождь, а там…

То, что он погиб, пропал окончательно и бесповоротно,  стало ясно сразу. Девушка шла по коридору прямо навстречу ему. Свет из окна, находившегося у неё за спиной, создавал совершенно немыслимый, неземной ореол вокруг её облика. «Это же ангел, спустившийся прямо с неба ко мне…» - подумал вдруг Костя. Надо отметить, что ранее он такими мыслями никогда не отличался. Когда девушка подошла ближе, оказалось, к счастью, что она вполне земная и очень милая. «Чем я могу Вам помочь?» - спросил земной ангел. – «Может быть, Вы хотите осмотреть музей?» О! Конечно, он хотел осмотреть этот музей! Лизонька, а именно так звали очаровательного экскурсовода, водила его по каким-то комнатам со скрипучими полами и рассказывала что-то, безусловно, интересное. Но Константин Сергеевич не слушал что, он слушал, как она говорит. А когда Лиза стала читать ему чьё-то, должно быть, очень ценное письмо по-французски, Костя уже точно знал, предложение руки и сердца он сделает ей сегодня, может быть, прямо сейчас, только, конечно, по-русски.

Их брак поверг в шок почти всех. Братаны, то есть, простите, коллеги по работе, были удивлены, что шеф «подцепил» самую настоящую аристократку, с которыми, как известно, мороки гораздо больше, чем с обычными девчонками. Ну, а родители были просто в ужасе! Мать Кости, дама шумная и бесцеремонная, много лет  проработавшая официанткой в диетической столовой, сдерживать эмоции вообще не привыкла. И даже, когда столовая неожиданно преобразовалась в «казино», и громогласную официантку попросили уволиться, она увольнялась так, что новый хозяин «диетического казино» попросил Костю о содействии. Сам он не мог утихомирить разбушевавшуюся женщину. Костя помог. Ведь бизнесмены должны помогать друг другу. Маму он пристроил торговать сигаретами в ларьке как раз напротив бывшей столовой. И, кажется, она была довольна. Торговля ей требовалась, в основном, из интереса к жизни, а не по необходимости, так как в скупости по отношению к своим родным и близким Константина Сергеевича никак нельзя было обвинить. В первый же послесвадебный визит  мама, уведя сына на кухню, нисколько не заботясь, слышит их Лиза или нет, высказала своё мнение о невестке. Конечно, такая молодая жена ей понравиться совсем не могла! А вот на различные мероприятия «высшего» света их теперь стали приглашать гораздо охотнее. И надо отдать должное, Лизонька всегда была великолепна. Безукоризненный вкус, чувство меры, эрудиция, неподдельная доброжелательность, знание этикета – Костя и сам порою поражался талантам своей жены. Единственное, что лишь немного смущало окружающих, совсем немного, это – лёгкий налёт некоторой старомодности во всём, что делала или говорила прелестная Елизавета. Ненавязчивое ретро.… Но ведь это модно в нынешнем сезоне?

Однажды, незадолго до Нового Года, их пригласили на самый настоящий бал. Праздник устраивался в честь дня рождения старшей дочери хозяев. Уже вечером, когда всех детей увели в отдельную комнату, где была оборудована сцена, смотреть спектакль, поставленный для именинницы, а взрослые, не торопясь, переговариваясь друг с другом, прошли в большой зал, Костя решил, что пора бы и домой ехать. Праздник явно завершался. Но… Лизы рядом с ним не оказалось. Оглядевшись вокруг, он увидел свою жену, беседующую с хозяйкой дома. Они стояли возле роскошного белого рояля.

- Он настроен? – тихо спросила Лиза, не отводя взгляда от полированной белоснежной поверхности инструмента. 

- О! Конечно! Я сама ничего не умею, мы для девочек покупали. А, может быть, Вы хотите нам что-нибудь сыграть? Или даже спеть? Это было бы чудесно! Просим, просим Вас! – она обернулась к остальным гостям за поддержкой.

Но упрашивать, похоже, и не надо было. Костя с изумлением наблюдал, как его жена, легко и естественно прикасаясь изящными пальчиками к клавишам, словно упражнялась в этом постоянно, наполняет зал музыкой. Он даже не знал, что она умеет так играть. А когда Лизонька начала петь, её голос, глубокий и сильный, проникал, казалось,  до самых потаённых уголков души. Она пела совсем незнакомый романс.

            Её ждут, непогашены свечи,

                        Музыканты колдуют в саду,

                        Соловьиный, сиреневый вечер,

                        И жемчужные звёзды в пруду...

                         Но она, от родного порога

                        Унесённая ветром крылом,

                        Далеко... Через годы и годы...

                        Только грезит... О чём? И о ком?

 Лиза пела, её голос становился всё более волнующим. А Костя думал, что просто сходит с ума. «Разве это тот зал, куда они вошли недавно? И почему вокруг свечи? Мужчины во фраках.… А у некоторых на плечах эполеты, кажется.… И необыкновенно прекрасные женщины.… А прекраснее всех его жена – Лизонька. Но как она смотрит странно, с такой нежностью и любовью, но вовсе и не на него, а  вдаль. Что она видит? Кого?»

Шатаясь, Константин Сергеевич вышел в коридор, перехватил пробегавшего мимо официанта и потребовал коньяк. «Что со мной происходит? На ком я женился? Кто она? Что это за видения? Я же видел: свечи, эполеты.… Нет, только, коньяк, и как можно больше!» А музыка всё звучала. И даже здесь, за закрытой дверью, он отчётливо слышал чарующий голос женщины, которую уже полгода называл женой.

Из бокала на тоненькой ножке

Она пьет дорогое вино,

И не помнит, совсем ничего…  

 Раздались аплодисменты. Кто-то кричал: «Браво! Лиза, Вы великолепны! Я готов умереть у Ваших ног!» «Какие дурацкие крики… Никто ничего не понял… Я тоже…» - подумал Костя и попробовал отобрать у официанта всю бутылку. – «Кто придумал эти бокалы, если из горлышка удобнее?» В тот вечер он напился так, как ещё ни разу не напивался после свадьбы. А Лиза впервые поняла, что означали слова Костиной мамы: «…и сапоги с пьяного мужа снять не сумеет твоя краля…». Сапоги, то есть ботинки отличного немецкого качества, снял с бесчувственного Кости его водитель Серёжа, он же уложил шефа на диван, а ей сказал, чуть смущаясь: «Не переживайте, Елизавета Дмитриевна. С мужиками такое иногда случается. Вот проспится, прощения просить будет, а, может, и не вспомнит ничего. Ведь так нагрузился то…»

Незаметно пролетело ещё полгода. На годовщину свадьбы Костя задумал сделать жене воистину королевский подарок – загородный дом. Ещё перед замужеством, не желая быть с женихом хоть в чём-то нечестной, Лиза рассказала ему свою историю жизни, печальную и короткую. Несколько лет назад её спасли из горящего дома пожарные. Нет, она  не пострадала, никаких ожогов или других травм, но, должно быть, от перенесённого ужаса  совсем потеряла память. Только имя своё и помнила. Люди из того сгоревшего дома её не знали, как она там оказалась – неизвестно. Документов у неё с собой не было. Попытка установить, кто же она такая, откуда, где семья, есть ли вообще у неё родные, успехом не увенчалась. Доктор, который лечил Лизу, успокаивал, говорил, что память может вернуться. Но пока она помнила только то, что зовут её Елизавета Дмитриевна Ильина, и всё. Во время занятий с доктором  выяснилось, что  она прекрасно говорит по-французски, разбирается в литературе, живописи, хорошо знает историю. Правда, знания эти ограничивались почему-то началом XX века, и обрывались где-то около 1916 или 1915 года.… А ещё, Лизе казалось иногда, что раньше, в прежней жизни, у неё была большая и дружная семья, и все они летом выезжали на дачу в село Ильинское….  Что это было за  Ильинское? Ведь известно, сёл с таким названием множество. Вот такую историю  она и рассказала Косте, добавив при этом, что не знает пока, любит ли его, потому что никак не может осознать реальность своего собственного существования на земле. В последнюю фразу Константин Сергеевич откровенно не «въехал», а про любовь… Он  её любит, это главное, а его не полюбить невозможно, в этом он тоже был совершенно уверен. «Константин, поверьте, я принимаю Ваше предложение вовсе не из-за денег. Просто Вы такой настоящий.… Быть может, с Вами я почувствую, что и на самом деле живу, а не являюсь призраком или чьим-то сновидением. Но вот любовь.… Да, слушаете ли Вы меня, Костя?» Что-то он слушал, что-то нет – без разницы. Ничего менять всё равно не собирался.

И вот теперь подворачивалось очень даже выгодное приобретение. Большой дом, состояние отличное, можно было заполучить по невероятно выгодной цене. Какой-то художник с сыном и невесткой решили устроить там мастерскую и небольшой музей, вложили деньги, а на выплату аренды, не говоря уже о приобретении дома в собственность, средств не осталось. А село то называлось Ильинское! И пусть это, возможно, совсем не то, что мерещится порою его Лизоньке, он уже всё решил. Всё сходится: на годовщину свадьбы он дарит жене загородный дом в Ильинском! Конечно, Костя немного лукавил. За прошедший год он слегка устал от аристократизма своей супруги. А вот, если она немного поживёт загородом, а он будет к ней приезжать, может, всё и наладится.… Жаль только, что сюрприз не получился, Лиза откуда-то узнала о предполагаемой покупке дома. Поэтому осматривать будущие владения они поехали вдвоём.

Дорога оказалась скорее тягостной, чем долгой. Лиза не отрывала взгляд от окна, была задумчива и иногда даже беззвучно шевелила губами. А когда Костя задал ей какой-то совсем незначительный, совсем простой вопрос, она вдруг вся встрепенулась, и небесной чистоты улыбка озарила её милое лицо.

- Ah, mon bon ami? Comment vous dites?  Je  trouve  que  cést  charmant! Charmant  soirée…*

В машине повисла неловкая пауза. Мгновение, и – словно туча заглянула в салон их автомобиля. Заглянула и растаяла. Лизонька всё так же улыбалась Косте, но её глаза стали грустны, а улыбка печальной.

- Прости, милый. Я, должно быть, задремала.

- Ну, меня в твоих грёзах точно не было. Я не говорю по-французски, дорогая, ты,

должно быть забыла?

- Тебя? Нет, тебя не было…. Там всё было иначе…. Прости.

_____________________________________________________________________________

*Ах, добрый друг мой? Как Вы говорите? Я нахожу, что это прелестно! Обворожительный вечер…   (франц.)

 «Зачем? Зачем мне всё это? Женился бы лучше на Натахе, моей секретарше. Такая девчонка хорошая, добрая и простая. И как я только раньше не замечал. Купить бы этот дом  скорее, может и наладится всё как-то…»

А дом был действительно хорош. Костя ходил довольный, разве что руки не потирал, художник, ещё не очень пожилой, интеллигентного вида мужчина, хмурился, а его дети, сын и невестка бросали на будущих хозяев откровенно злобные взгляды. Всё. Оставалось только уточнить сроки. Договор аренды истекал через две недели. На следующий же день Константин Сергеевич собирался стать полноправным владельцем дома. Ничего, напоминающее о прежних жильцах, к тому моменту здесь оставаться не должно.

- Извините, нельзя ли посмотреть Вашу мастерскую? Если, конечно, Вас это не затруднит? – вопрос Лизы прозвучал столь неуместно в сложившейся ситуации, что даже Костя удивился: «Где же тактичность, присущая моей женушке? Ясен пень, мужику сейчас не до картин!»

А художник, посмотрев внимательно на молодую женщину, лишь вежливо кивнул:

- Прошу Вас, на второй этаж, пожалуйста.

Лизонька осторожно поднялась по лестнице, затем тихо, почти не слышно, ходила и ходила по просторной комнате, вглядываясь в изображения на рисунках и картинах.

- Скажите, Вы занимаетесь реставрацией?

- Нет. – Художник был немного удивлён. Он приготовился к тому, что богатенькая барышня начнёт задавать глупые вопросы, а она молчала, только смотрела, будто искала что-то. И, кажется, нашла. Лиза осторожно взяла в руки сильно обгоревшую картину. От неё осталось, наверное, чуть больше половины.

- Откуда у Вас тогда вот это?

- А… Эту картину подобрал мой дед, когда мальчишкой был. Она  из местной усадьбы,  что сгорела ещё до революции. Какой-то несчастный случай, говорят. Картина художественной ценности не представляет, реставрировать тоже нечего. Но я хотел привести её в порядок и оставить для местного музея. На сохранившемся фрагменте очень хорошо виден сам дом.

- Да… Дом под зелёной крышей…

- Что?

- Так называлась картина. Хотите, я дорисую всё, что на ней было изображено? – Лиза вдруг весело рассмеялась и, схватив карандаш, начала что-то быстро рисовать на обычном листочке бумаге, который лежал на полу. Затем, она посмотрела на художника, уже серьёзно, не смеясь.

- Пожар действительно случился по неосторожности. Мне зачем-то захотелось рисовать поздно вечером, при свечах. Какая глупость…. Потом прибежал Митя, мой младший брат, стал подшучивать, смеяться, просто…  Ему ведь тогда и десяти лет не было.  Я побежала за ним, а подсвечник с горящими свечами упал прямо на холсты, на краски.… И дом у нас был деревянный.… Все погибли, все… Меня спас Кирилл. Он гостил у нас тем летом. Мы.… Через год я должна была стать его женой.…  Когда он снова вернулся в горящий дом, чтобы попытаться спасти ещё хоть кого-нибудь, рухнула крыша. А я лежала на траве и кричала, что этого не может быть, что это не может быть правдой, что не могу видеть, как они погибают…. Я хотела исчезнуть…

- О чём Вы? Если о местной усадьбе, то она сгорела около ста лет назад. Пойдёмте вниз, ведь Вы уже всё посмотрели?

- Ещё несколько минут, хорошо? Ведь теперь, когда я всё вспомнила, этой трагедии может и не быть?!

Лиза быстро написала несколько строчек всё на том же листе бумаге, на котором только что рисовала. Затем, быстро оторвав  краешек листа и сложив его в маленький комочек, она подошла к художнику. Её глаза излучали немыслимую радость, а лицо оставалось очень спокойным и серьёзным.

- Это – записка. Отдайте, пожалуйста, моему мужу. Вы – хороший человек и всё у Вас будет замечательно.

А затем Лизонька взяла в руки обгоревший фрагмент картины, крепко прижала его к себе, и подошла к распахнутому окну. Лучи солнца приняли её в свои объятья, и теперь, казалось, никто уже не мог нарушить того чудесного золотистого плетения, которым была окружена вся её стройная, устремлённая в неведомые дали, фигурка.

- Я скоро, я нашлась, дорогие мои! Скоро, уже совсем скоро! Я всё вспомнила! Как же я люблю вас всех!

А художник, не слыша слов, что шептала Лиза, всё же обеспокоился и решил позвать Костю. Когда они вместе вбежали в мастерскую, там уже никого не было. Лишь золотые солнечные лучики играли  возле открытого окна. А  записка, оставленная Лизонькой, содержала всего несколько слов и никакой надежды: «Милый Костя, спасибо тебе за всё. Не ищи меня. Найти меня невозможно. Ты ещё обязательно будешь счастлив. Я же возвращаюсь к тем, кого люблю больше жизни. Я всё вспомнила. Прощай!»

***

А через десять дней в Ильинском случилось событие международного масштаба. К уже известному нам художнику, смирившемуся с постигшей его участью, прибыли гости из далёкого зарубежья, потомки эмигрантов «первой волны». Молодой человек и девушка, брат и сестра – именно им было поручено это удивительное дело. Русский язык молодые люди знали вполне хорошо, и рассказали они довольно любопытную историю.

- Позвольте нам начать издалека? - произнесла девушка с явно выраженным акцентом. Брат успокаивающе коснулся её руки. - Извините, я немного взволнована, но надеюсь, что мы всё сделаем так, как того хотела наша любимая прабабушка. Дело в том, что именно прабабушка всегда была главой нашей семьи, никто иной! Она прожила долгую и интересную жизнь, но, увы, уже покинула этот мир, оставив завещание, которое вся наша семья сочла справедливым и мудрым. Но один пункт изумил и нас, и даже наших юристов... - девушка слегка растерянно посмотрела на брата,  и он немедленно пришёл ей на помощь.

- Дело в том, что наша горячо любимая прабабушка умерла несколько лет назад. Но, согласно завещанию, именно сегодня, именно в этот день, мы должны были приехать сюда, в Россию, в село Ильинское, где когда-то до революции была наша родовая усадьба, встретиться здесь с Вами и вручить Вам то, что завещала именно Вам наша уважаемая глава семьи, наша Елизавета Дмитриевна. Этот дом будет принадлежать Вам. Вы можете продолжать начатое дело, рисовать, создавать музей, жить здесь один или с семьёй – дом будет Ваш. Наши юристы уже занимаются этим вопросом, и мы не уедем из России, пока все формальности не будут завершены. Кроме того, Вам в дар предназначены некоторые предметы, находившиеся ранее в усадьбе и сохранённые нашей семьёй, и несколько картин. Все документы на них оформлены, большой ценности они не представляют, разве что для музея…

Юноша поднял руку, и тут же в комнату внесли два хорошо упакованных ящика. Несколько человек из многочисленной свиты иностранных гостей начали осторожно распаковывать поклажу.

- Здесь картины и кое-что интересное, домашняя утварь начала прошлого века… Елизавета Дмитриевна решила, что этим вещам пора вернуться домой, - девушка застенчиво улыбнулась. - А Вы покажете нам, где именно находился наш дом? Мы знаем, его нет более, но хотя бы место…

- О! Конечно! – Художник, который до сих пор сидел совершенно безмолвно, потрясённый происходящими событиями, вздрогнул, и, слегка запинаясь, обратился к брату и сестре. - Конечно, я покажу всё, что Вам будет интересно! Простите за столь долгое молчание, но то, что происходит сейчас – это чудо! Я не могу даже подобрать слов, чтобы выразить благодарность…

- Ну, что Вы.… Ведь это всё наша любимая прабабушка. Она и в самом деле была удивительным человеком. Ведь это именно она, будучи ещё совсем молоденькой девушкой,  уговорила своего отца перевести основную часть состояния семьи заграницу, и из России мы уехали за год до революции. Благодаря её предусмотрительности, в эмиграции мы жили не бедно, даже имели возможность помогать другим. В нашей семье поговаривали, что она может предсказывать будущее, не всё, не всегда, но довольно часто. Единственное, чего она боялась просто панически, это – пожара. Почему? У нас никогда и ничего не горело.…  А сейчас, давайте посмотрим картины.

Когда они все вместе подошли к столику перед окном, где были аккуратно разложены прелестные вещицы, от которых веяло уютом, стариной и очарованием прошлого, покинувшего нас навеки, художник уже точно знал, какую картину он сейчас увидит. Его разум и здравый смысл упорно сопротивлялись этому. Но… «Дом под зелёной крышей»…

- Посмотрите, - начала рассказывать девушка. – Эту картину нарисовала сама Елизавета Дмитриевна. Она была очень разносторонне одарённым человеком – увлекалась живописью, прекрасно пела и играла на рояле, особенно любила исполнять романсы.… Да.… А вот и портрет нашей милой прабабушки. Он написан здесь, в Ильинском, кажется за год или за два до отъезда из России… Она ещё совсем юная.… А вот это – уже в Париже. Кирилл Владимирович и Елизавета Дмитриевна – Вы только посмотрите, какие они красивые и счастливые, правда? Их история любви достойна отдельного романа. Если получится создать музей, прошу Вас, не забудьте нашу семью. Пусть так, в воспоминаниях, они всё же вернуться домой…

- Я обещаю Вам, - художник говорил совсем тихо, его голос, должно быть от волнения, слегка дрожал. – Музей в Ильинском обязательно будет, и Ваша семья займёт  в нём достойное место. Ведь, если бы не Вы…

***

А в это самое время Костя сидел на столе своей верной секретарши Наташи и жаловался на судьбу и отвернувшуюся от него удачу.

- Представляешь, Натаха,  у этого «бедняги» художника какие-то родственники или покровители заграничные объявились. Дом, который я хотел приобрести выкупили, да так быстро! А у меня теперь нет ни дома, ни жены. Ушла Лизонька, видимо, совсем. Да, и не нужен мне больше этот «сарай»!  Только плохие воспоминания за собственные деньги… Ты только скажи, за что? Ведь, я ж как лучше хотел.

- Константин Сергеевич, а вдруг она семью свою вспомнила? Может, всё и к лучшему. Ведь никто, совсем никто не знал о её прошлом, даже она сама. А, может, у неё родители были, или даже жених…

При слове «жених» Наташа покраснела, и её глаза наполнились слезами.

- Ты что, дурочка, плачешь? Тебе её жалко?

- Нет, просто я очень хочу, чтобы она нашла своё счастье в жизни.

- А я? Как же я?

- А я?

Константин Сергеевич спрыгнул со стола и подошёл к своей секретарше близко-близко.

- Так ты чего – того?

- «Того, того», уже давно «того», только Вы и внимания на меня не обращали, – вздохнула Наташа, прижалась к Косте и подумала: «Как же он с Елизаветой Дмитриевной то объяснялся – тоже «чего-того»? И почему я его так сильно люблю?»

- Ты права, наверное, права… - Костя задумался. – Может, оно и правда к лучшему. Устал я очень, понимаешь? Ведь Лизонька – она словно звезда была. Как ни старайся, всё равно не дотянешься. Вероятно, никто и никогда не узнает, что случилось, куда она исчезла, будто растаяла в солнечных лучах…

***

Но Костя ошибался. Не для всех исчезновение Лизоньки осталось вечной тайной. Вечером того же дня, уже после отъезда зарубежных гостей, художник, чувствуя, что никак не может обрести душевный покой после столь необычайных и чудесных для него и его семьи событий, решил подняться в мастерскую. Но, как оказалось, не только он искал уединения в этот час. Его сын стоял перед подаренными картинами в глубокой задумчивости.

- Папа, ты помнишь жену того человека, который хотел купить наш дом? Помнишь, она тогда ушла куда-то, записку оставила… Странная была история.

- Помню, конечно, помню, сынок.

- Но ведь на портрете – она, только моложе. А этого не может быть. Портрету уже лет сто, или около того.… Наверное, она их родственница.

- Послушай, сын, и запомни: никто из этой семьи не приезжал в Россию после революции, кроме наших сегодняшних гостей, конечно. Далее: видишь этот рисунок? – и отец протянул сыну листок бумаги с оборванным краешком. – Этот карандашный набросок был сделан здесь десять дней назад на моих глазах. Оборванный уголок – та самая записка. А вот картина – «Дом под зелёной крышей». Ей около ста лет, как и портрету. Вот этот рисунок и эта картина выполнены одной и той же рукой. Да, это невозможно. Но, оказалось, и невозможное случается. Ты, конечно, можешь предъявить всё это экспертам и стать на некоторое время центром сенсации или скандала. Но, зачем? Ведь эта женщина, - художник кивнул на портрет, - могла и забыть про нас. А она подарила нам чудо! Подарила нам возможность реализовать мечту! Ты понимаешь, что это значит? Она, подобно опытному лоцману, вела свою семью по бурному океану жизни, и делала добро. Недаром они её так любили и любят. Не стоит отдавать эту тайну и её имя на растерзание газетчикам.

Сын задумчиво кивнул. А потом они посмотрели на портрет. Лиза улыбалась им обоим приветливой и счастливой улыбкой. Хотя, может быть, это была всего лишь игра лучей солнца на закате.

Москва, июль-август 2010г.

Приложение      

Её  прошлое  соткано  тайной…

Романс Лизы к рассказу «Дом под зелёной крышей»

Вы ответьте, скажите откуда,

Из каких ускользающих снов,

Это светловолосое чудо

Появилось на стыке веков?

 Так легка и почти незаметна

В суетливой и шумной толпе,

Словно где-то осталась карета,

А она не запомнила где...

 Её прошлое соткано тайной,

Её имя хранят небеса,

И никто, даже если случайно,

Не узнает, откуда она.

Её ждут, непогашены свечи,

Музыканты колдуют в саду,

Соловьиный, сиреневый вечер,

И жемчужные звёзды в пруду...

 Но она, от родного порога

Унесённая ветром крылом,

Далеко... Через годы и годы...

Только грезит... О чём? И о ком?

 Её прошлое соткано тайной,

Удивлённый, загадочный взгляд,

Прилетела к нам птицей печальной,

И забыла дорогу назад.

Не тоскуйте, не надо, родная,

Там ведь скоро – пожар и война,

И от Вашего тихого рая

Не останется даже следа.

 Ваше прошлое соткано тайной,

И растаяло где-то в дали...

Вам его, даже если случайно,

Никогда, никогда не найти.

Она пьёт дорогое вино,

Улыбается грустно немножко,

И не помнит совсем ничего...