(Начало. Полный текст - в прикрепленном файле)

Согласно выводам, сделанным учеными в результате проведенных исследований, среднестатичный человек использует только 20% своего мозга. Обойти этот предел удалось немногим. Нераскрытый потенциал возможностей, которые, безусловно, кроются за оставшимися 80%, по-прежнему остается за гранью реальности, в недосягаемой бесконечности.

Я же не хотел оставаться «среднестатичным» человеком и всегда мечтал о чем-то большем, желал познать то, что крылось за семью замками, то, что было даже представить трудно. И не просто мечтал, а мучился невообразимой жаждой, которая требовала от меня преступить рамки и шагнуть за доступные пределы. Таланты, которые я мог обрести, позволили бы выделиться из «серой массы». Но до сих пор я не представлял, как осуществить свои параноидальные идеи.

Казалось, что еще нужно человеку для счастья и смирения? Почему ему недостает того, что он  имеет? Это существо, созданное природой, но подчинившее ее своим интересам и потребностям, всегда рвется к неизведанным высотам только с одним желанием:  стать идолом современности, которому будут поклоняться, пред которым будут трепыхать; желанием стать повелителем мира, обрести над ним безграничную власть.

Сначала освоение земель, потом обоснование законов природы, создание ядерного оружия, полеты в космос, нанотехнологии. Движение все время идет вперед с все возрастающей быстротой. В диком желании покорить мир, человек не задумывается о возможных последствиях. Его затмила жажда наживы и всецело поглотила идея любыми средствами придти к точке, за которой останутся все вопросы, а ответы будут приходить без раздумий. К точке, где не существует грани, за которую можно переступить, ведь это будет сама грань.

Несмотря на это, разум всегда уступает место чувствам. Даже понимая риск, я был согласен продолжать развивать в своем мозгу безумный план, способный довести до крайности. Без этой цели все мое существование казалось каким-то гадким и никчемным. И я желал всем сердцем добиться ожидаемого результата.

С самого детства меня посещали мысли об обретении сверхспособностей. И отнюдь не потому, что я был неуспешен. Даже наоборот. У меня были любящие родители, собственная комната в довольно большой квартире в центре города, приличный материальный достаток, в школе я всегда и во всем был первым, пользовался уважением среди учителей и одноклассников. Только вот друзей совсем не было. Вероятно, причиной тому была моя внутренняя скованность, которая представала как скромность, но ей не являлась. Я был весь в себе. Смурной, замкнутый, неразговорчивый, гордый, чересчур прямолинейный и чрезмерно самоуверенный. Как и Печорин, герой произведения Лермонтова, я считал себя выше других, но меня ставили ниже. Я был открыт всему миру, но я ему был не нужен. Кто я? – пустое место. Обычный, ничем непримечательный человек, без видимых талантов и тем более гениев. Словом, я не мог с этим примериться и придумал бредовую идею: стать «иным», «особенным».

Окончив школу, сдав все экзамены, необходимые для поступления в ВУЗ, отгуляв на выпускном вечере, я совершенно потерял смысл в жизни. Раньше целью была учеба, но теперь предстояли долгие изнурительные два месяца, когда мозг находится в бездействие и постепенно загустевает, не посещаемый умными мыслями и промываемый только глупыми телевизионными передачами, сводками новостей, бесконечными сериалами без развития сюжета, гнусными боевиками и триллерами, призванными будто бы специально притуплять чистое и ясное молодое сознание. День за днем протекал в томительном ожидании, что какая-нибудь гениальная мысль после длительного застоя, наконец, посетит голову, и я обрету цель, в направлении которой и буду продолжать свое дальнейшее движение. Но мысль не стучалась в дверь, презрительно игнорируя мое существование. От этого делалось на душе еще пакостней, хотелось вырваться куда-нибудь, убежать, улететь, уплыть, но только не бездействовать. Меланхолия окутала меня всецело, и я охотно поддался ей.

В середине июля, в самый пик жары, царившей уже с начала месяца, я с родителями поехал на дачу. Смена обстановки благотворна повлияла на мое апатичное состояние. На свежем воздухе я находился сутками. По вечерам или в те моменты, когда зной совершенно одолевал изнывающее от жары тело, я босиком шел по глинистому, затягивающему в песок, зыбкому берегу реки к образовавшейся в результате отлива заводи и немного охлаждался. В самой реке купаться было невозможно – вода была просто ледяная, к тому же дно было илистое, да и течение довольно быстрое. А заводь к полудню уже прогревалась и температура для купания становилась весьма приемлемой.

Ранним утром, когда воздух наполняла прохлада, тоже было чем заняться. Еще нависала над рекой туманная дымка, трава была насквозь пропитана росой, солнце нехотя приподнималось и оставляло на реке белые переливающиеся блики, тонущие в бегущем течении и вновь всплывающие на воду. Красота неописуемая! Именно в такие часы, когда вся Земля, казалось, была усыплена или, может, просто замерла, глядя на этот завораживающий пейзаж восторженными глазами, я спускался по некрутому склону к берегу с удочками и снастями и сам дивился безмятежности природы. Выловить что-то удавалось редко, а если и удавалось, то поимкой была мелкая бакля, обитавшая здесь в излишестве, но не более. Однако я приходил не столько рыбачить, сколько собраться с мыслями в царившей атмосфере покоя и бесконечности.

Именно в одну из таких минут меня посетила идея абсолютно уникальная и невообразимая. Сердце забилось чаще, дыхание участилось с такой силой, будто я пробежал кроссом километр. Я был одновременно рад и обеспокоен. Я понимал, что ее на осуществление уйдет немало времени, и это огорчало. Но, тем не менее, я придумал, нашел способ. Осталось дело за малым: необходимо было срочно выбраться в город, приобрести кое-что.

Удивительно, что в тот момент я даже не задумывался о последствиях, к которым мог привести мой паронормальный эксперимент. Будто бы это было предельно просто и легко вычисляемо, как дважды два. А ведь план был основан только на одной безумной гипотезе, он мог и не иметь успеха. С чего это я решил, что все получиться? Почему я был так уверен в этом?

Никаких оснований, только одна пожирающая изнутри всепоглощающая идея!

Сама природа будто бы подсказала мне эту чудовищную мысль. На фоне такой красоты она казалась действительно зловещей, способной изменить не только одного конкретного человека, то есть меня, но и весь мир.

По данным интернет - энциклопедии, молния — это гигантский электрический искровой разряд в атмосфере,  происходящий во время грозы и проявляющийся яркой вспышкой света, сопровожденной громом. Ток в разряде молнии достигает 10-100 тысяч ампер, а напряжение около 10 000 000 вольт.

Разряд тока, который в два раза меньше этого показателя, уже является смертельным для человека. Но это не значит, что неблагоприятный исход гарантирован в любом случае. Больше половины людей, согласно статистике, выживают после поражения молнией. Но это не самое главное! Многие из тех, кто остается в здравии после столкновения с силами природы, получают великий, я бы сказал, божественный дар, ниспосланный с самых небес. Это могут быть способности притягивать металлические предметы, предсказывать будущее, видеть сквозь стены, читать мысли окружающих, предчувствовать смерть. Не каждый человек готов поверить в «сверхъестественное» и тем более смириться с возможностью существования таких «зачарованных» людей среди обычных. А те, кому пришлось обрести божественные силы часто сходят с ума, не выдержав тяжелых испытаний и ошибочно приняв дар за проклятье.

Молнии обладают потрясающими свойствами. Эти свойства обнаружили еще древние индейцы Анд. Недаром удар молнией для этих обитателей гор считается необходимым для достижения высших уровней шаманской инициации, то есть способом овладения мистическими силами.

Среди людей не столь далеких от цивилизации тоже существуют личности, прекрасно понимающие всю ответственность, возложенную на них с получением удивительных талантов! Они осознают высшую миссию, которую должны исполнить. А она непременно должна быть! Есть же какая-то цель, ради чего становятся избранными, вознаграждаются способностями за гранью привычных реалий!

Итак, зная теоретически, что удар молнии может активизировать неиспользуемую часть мозга, по-другому «мертвую» зону, я решил укрепить теорию практическим экспериментом. Разумеется, ждать пока она сама меня настигнет, я не собирался. На это могла уйти вся жизнь, а, возможно, что и одной жизни было бы мало. Но возможность привлечь к себе сгусток электроэнергии я мог самостоятельно. И для этого, как я уже говорил, нужно было прикупить некоторые предметы, без которых одной удачи вряд ли бы хватило.

Первое - приемник молнии, изготовленный из стали. Второе - токоотвод, который было необходимо припаять к молниеприемнику. И третье – заземлитель, желательно из матков крупной проволоки. Громоотвод я решил собрать самостоятельно, руководствуясь инструкцией, взятой из глобальной паутины.

Но так рисковать своей жизнью из-за глупого, не вполне понятно как осуществимого, желания обладать паронормальными способностями, хотелось  не слишком сильно. Поэтому я не должен был забывать хотя бы об элементарной безопасности. Я помнил, что заряд даже вдвое меньше грозового – смертельная доза. Но если он будет меньше в 3 раза? Конечно, при таком раскладе шанс на спасение оставался, чуть больше, чем мизерный. С другой стороны, если так рассуждать, то и «домашние» 220 вольт могут остановить сердце, что приведет к гибели. Я решил пойти на риск!

Прошел целый год, прежде чем я произвел всевозможные замеры и завершил необходимую работу. Кроме того, я подобрал подходящее место для проведения своего эксперимента: все в той же деревне, где располагалась дача, на ровной поверхности заасфальтированной части дороги, соединяющей деревушку с трассой. Я не беспокоился на тот счет, что кто-то будет проезжать по этой дороге и помешает мне. Население там было небольшое и не такое обеспеченное, чтобы иметь машины. На всю деревню имелся только один трактор, который находился чаще в нерабочем состоянии. А завозившая по утрам продукты в местный магазин «Газель» не стала бы выезжать во время грозы, дабы не увязнуть в грязи по пути сюда: на ее маршруте было еще два поселка с отнюдь не «модернизированным», как у нас, дорожным покрытием.

Я подгадал такой день, когда отец уехал в командировку, а мать оставалась на ночь у престарелой бабушки, по телефону заказал к подъезду грузовичок и отвез оборудование к самому загородному дому; еще немного поколдовал с ним отверткой и ножовкой и оставил в ожидании подходящего момента. На всякий случай сходил на место, где решил ставить опыт. Я был положительно удовлетворен - все было в порядке даже по истечении такого длительного срока.

Теперь я больше, чем когда-либо надеялся на успех. Возможность смерти в этой ситуации пугала меня меньше всего. Столько готовиться к экспериментальной части и в конце попятиться, отступить – это не про меня. Наоборот, я стал тогда еще решительней.

Погода все лето была невыносимо жаркая и это меня чрезвычайно злило. Прогнозы Гидрометцентра пророчили антициклоны, высокую, порой даже аномально высокую, температуру воздуха. Ни слова о дождях и грозах.

Усугубляло положение, что в этом году не удалось выбраться ни на приморский курорт, ни на дачу по причине того, что родители решили произвести в квартире капитальный ремонт, и весь этот процесс надо было жестко контролировать. Мастера день и ночь сверлили и колотили, оставляли после себя горы мусора, которые потом приходилось выметать. На отдых, хоть на маленькое послабление рассчитывать не приходилось. А скоро опять университет, учеба. Неужели нужно было опять пережидать год, чтобы довершить вбитую в голову задумку до конца? Еще 8 месяцев терзаний?

В один из самых мерзопакостных дней, 30 сентября, когда весь город буквально захлебывался в непрекращающихся ливнях, утопал в грязи, смешанной с опавшими листьями, я решил привести в действие свой грозоотводящий аппарат, который в моем случае работал как грозоприемный, и довершить опасную задумку. Для меня погода была самая, что ни есть, благоприятная. Недовольные и безрадостные постные лица прохожих веселили меня, доводя просто до конвульсий. Они не могли понять моего состояния. Не способен этот народ, живущий пресной однообразной жизнью, смирившийся со своим рабским существованием, с маленькими радостями и приходящими им на смену безвыходными напастями, вызванными, по их убеждению, полосой неудач; живущий только разумом и отвергающий все необычное, закрывая глаза, когда необычное случается с ним, осознать истину, открытые просторы безграничных возможностей, которые были доступны мне.

Прогуляв лекции, я отправился на электричке, отходящей с железнодорожного вокзала в 19:00, к пункту назначения, месту, которое я отметил как «подходящее» для проведения эксперимента. Это действительно было так. Изучив, бог знает, какие, показатели, я пришел к умозаключению, что кусок дороги между трассой и дачей – лучший выбор. 

Во-первых, это место соответствовало требования дальности, так как располагалось всего в 40 километрах от дома, недалеко от промежуточной остановки электрички. Во-вторых, оно находилось на небольшом возвышении: дачные дома и пролетающие по скоростному участку машины визуально находились ниже. Это, кстати соответствовало и географической карте с изображением рельефа пригородной местности. В-третьих, с двух сторон были перепаханные поля. В-четвертых, согласно показанию «уровня» часть дороги, протяженностью 4 метра, была абсолютно ровной. Все шансы, что молния непременно будет привлечена.

Я, конечно, немного ввел читателя в заблуждение, сказав, что громоотвод, который изготовлялся мной в любое свободное время последний год, был единственной составляющей молниеприемного аппарата. Это не так. Помимо него было еще два аналогичных громоотвода, одинаковой с первым длины, толщины, собранных из тех же частей, которые использовались мной при соборе первого. Словом, близнецы. С какой целью мне понадобилось делать 3 громоотвода? Ответ на этот вопрос я уже предоставил. Но объясню еще раз.

Доза меньшая разряда «стрелы Зевса» оставляет больший шанс остаться в живых. Поэтому если ток перераспределиться между тремя громоотводами, установленными рядом и на одинаковой высоте, то удар будет немного «смягчен». Но необходимо учитывать не только убийственные показатели силы тока и напряжения, но и температуру молнии, которая в пять раз выше, чем на поверхности Солнца. Однако, благодаря тому, разряд "проскакивает" сквозь тело за миллионные доли секунды, со скоростью около 150 км/с, он не всегда успевает испепелить человека.

Больших надежд, что все получиться именно сегодня я не питал. Грозовой тучи вообще могло не быть, или же она решилась бы обойти деревню стороной, или же молния могла отказаться угодить в мою хитроумную «ловушку». Процент на попадание точно в «яблочко» был невероятно мал.

Итак, оказавшись на даче в 19:55, я начал перетаскивать громоотводы один за другим на обозначенную территорию, где сразу же и устанавливал в необходимое положение: вертикально вверх на расстояние 1,2 метров друг от друга. Когда последний встал на место, и работа была закончена, я, устало зевнув, в ожидании черноты в небе лег на мокрый от дневного ливня асфальт, неподалеку от своего изобретения.

Вечер понемногу склонялся к ночи. Уже, видно было, зажглись в кособоких деревянных домиках лампы. Желтый свет, приостанавливаемый толстыми шторами на окнах, перетекал на улицу, приобретя некую тусклость и исхудалость. Лай сторожевых собак, переговаривающихся между собой, становился отчетливее из-за опускающейся тишины. Кое-где из печных труб сиреневыми клубами, как из носика вскипающего чайника, валил дымок – толи ночь обещала быть холодной, толи хозяева затемненных сумерками изб желали приготовить что-нибудь на ужин. По другую сторону  моей засады слышен был свист, а то и скрежет, весьма поредевших в количестве автомобилей, буравящих и разгоняющих своими включенными фарами темень. Они будто спешили обогнать приближающийся беззвездный сумрак.

Глядя на такую картину, я сам не заметил, как заснул. Казалось, будто я по-прежнему видел мелькающие автомобили на магистрали, чувствовал даже легкое дуновение ветра, слышал, как скулят голодные собаки. Но находился в прострации, потому что очень крепко спал.

Разбудил меня жуткий холод, прокрадывающийся до самых костей. На миг я забылся, где нахожусь, но сразу вышел из затуманенного сном состояния транса, так как увидел приближение грозового облака. Оно было еще довольно далеко, но ветер гнал его прямо в мою сторону. Молнии ярко безудержно сверкали, озаряя на секунду мои громоотводы, стоявшие в полном мраке, как огромные железные изваяния.  Вспышки света сопровождались зловещими раскатами грома, разносящимися по всей округе.

Быстро подбежав к одному из моих грозоприемников, я схватился за него обеими руками. Настал тот час, когда должна была сбыться мечта всей моей жизни. В незадачливой позе я застыл минут на пять. Дождь начал слегка покрапывать. Потом усилился до приличного осеннего ливня. И теперь я потерял страх окончательно. Я только желал, чтобы это случилось скорее. Желал, чтобы молния, проходя через громоотвод, ударила меня током. И наплевать на последствия. Смерть не страшна. Боль не страшна. Или все, или ничего! Вот где истина!