Однажды дядюшка пригласил меня и сестру мою Нелли к себе в усадьбу. Это было некстати, но отказаться не представлялось возможным. Пришлось ехать. Правду сказать, дядюшкин дом был самым старым в округе и уже поэтому всегда был наполнен для нас чудесами - от огромного подвала, который был значительно обширней самого здания, до чердака, где, по уверениям дядюшкиных друзей, иногда видели ангела или что-то весьма необычное.

В доме было несколько комнат для гостей, перегруженных архитектурными и другими излишествами. Каждый раз мы с сестрой долго спорили, прежде чем уступить друг другу ту или иную из спален. Сестра обожала оранжерею, устроенную во внутреннем дворе, я же предпочитала коротать досуг в библиотеке.

Дядюшкина библиотека, несомненно, являла собой собрание весьма необычных и даже уникальных трудов. Никогда и нигде более не видела я такого полного собрания книг по магии. Дядюшка, бывало, сутками оставался здесь безвыходно, пока дела по хозяйству, или шумные друзья не принуждали его прервать свои занятия.

Словом его просторный дом всегда завораживал своей необыкновенностью. Потому, мы, хотя и вынуждены были изменить свои планы, приняли приглашение почти без мученичества.

С утра дядюшка, встретив нас необычайно ласково и оставив за хозяек, уехал в город по делам. После обеда ушли и повар с женой, присматривавшей за домом. Такой порядок был заведен дядюшкой с некоторых пор. Мы с Нелли отправились на пруд восторгаться лилиями, летним зноем и звенящей тишиной. Уже в сумерках страшная гроза прогнала нас в дом, и мы долго наблюдали за молниями в оранжерее. Отменно продрогнув, в потемках отправились мы в библиотеку, где был большой камин.

Поднимаясь по лестнице, объятые ознобом, вызванным не столько холодом, сколько непонятными звуками, доносившимися с разных сторон, мы заговорили о призраках. О том, стоит ли с ними поддерживать дружеские отношения, или это может дурно сказаться на пищеварении и нервной системе.

Дверь в библиотеку оказалась заперта. Нам следовало развернуться и отправиться спать, уважая дядюшкину причуду, но нервная дрожь от окружающего мрака и унылого скрипа деревянных стропил, противостоящих разбушевавшейся стихии, а также наши успешные попытки напугать друг друга, побуждали к дружеской беседе в тёплой обстановке.

Нелли вытащила из причёски тонкую заколку и с её помощью легко открыла замок. Мы вошли в библиотеку и остановились в замешательстве у двери. Большой камин, который дядюшка наотрез отказывался использовать иначе, как украшение интерьера, освещался изнутри весёлым огнём увесистых поленьев. Немного света досталось и помещению. Мы тотчас заметили, что у камина стояла незнакомая женщина, видимо дядюшкина приятельница, и неотрывно смотрела на пламя.

Мы всегда понимали друг друга без лишних звуков, и потому Нелли одним взглядом спросила у меня:

- Зачем она заперлась?

- Вероятно, случайно, - в той же манере ответила я и с сомнением сказала: - Вечер добрый.

- Вы, верно, к дядюшке? А его нет и сегодня уже не будет, - Нелли нетерпелось избавиться от незнакомки.

Женщина, казалось, даже не заметила нас.

- Странные дела, - шепнула Нелли. - Мне всё в ней не нравится, даже цвет её лица.

- Да, похожа на твою приятельницу со звериным оскалом.

- Скорее на даму с картами из шапито.

Это было чересчур, но спорить мне не хотелось. Как родственницы, оставленные на хозяйстве, мы зажгли свечи в тяжёлых канделябрах и обошли библиотеку, дабы удостовериться, что ничего не пропало. Все крупные вещи были на своих местах и мы вернулись к камину. Я подвинула кресло для сестры ближе к огню и направилась в дальний угол библиотеки.

Женщина пошла следом за мной. Она прошаркала к дядюшкиному креслу, которое он, со свойственным ему педантизмом, никогда никому не уступал, и по-хозяйски расположилась в нём. Раздумывая, как бы поскорей выпроводить странную особу, я уставилась в кромешную тьму за окном. Нелли, напротив, повернулась к ней лицом.

- Прямо как хозяйка, - сестра пребывала в дурном расположении духа и не собиралась скрывать этого. - Сударыня, не проводить ли Вас до порога? Кстати, как Вы добрались к нам?

Женщина долгим неприятным взглядом окинула её и странным голосом, искусственно растягивая слова, проскрипела:

- Когда вы узнаете, кто, вернее, что я есть, ваши души будут трепетать от страха… - или что-то в этом роде.

- Вот нахалка, - оборвала её Нелли. - Оставьте, милочка наши души…

- Вы окоченеете от ужаса, - продолжала завывать женщина.

- Ну, Вы не так молоды, чтобы дожить до такого удовольствия, - осадила её Нелли.

Я даже смутилась от таких дурных манер сестры. Конечно, разлука с любимым может многое объяснить, но надо как-то сдерживаться.

- А ты что молчишь, - обратилась она ко мне.

Но не успела я подыскать подобающие выражения, как странная особа вновь заскрипела:

- Вы все изойдётесь…

- Вы не могли бы помолчать, когда я разговариваю с сестрой, - в конец расклеилась Нелли. - Она что, больная?

- Наверное заблудилась.

- Думаешь? - сестра посмотрела на странное создание внимательней. - По-моему, ей надо поесть.

- Несчастья, горести, болезни - всё это ничто для меня, - продолжала завывать незваная гостья.

- Похоже на простуду, усугубленную недоеданием, - вздохнула Нелли. - Помнишь, твой друг также бредил.

- Я не такая, как вы...

- Уж это точно.

- Я возьму плату с людей за все их прегрешения. Если я скажу вам, что я есть…

- Это уже было, - перебила её Нелли.

- Я погубила тринадцать душ. Осталось ещё восемь.

- Вот это кстати, - обрадовалась сестра. - К утру я подготовлю списочек.

Нелли критически осмотрела её наряд.

- Слушай, может ей подарить что-нибудь из одежды? Слишком она пообносилась.

- Тебе придётся поискать у себя. Вряд ли дядюшкины тряпки улучшат её вид.

Нелли знала о моей привязанности к собственным вещам и не стала спорить.

- Хорошо, сейчас посмотрю что-нибудь, - сказала она, поднимаясь с кресла.

- Мне не нужны ваши обноски, - монотонно проскрипела женщина. - Ты будешь четырнадцатая, а ты - пятнадцатая.

- Послушайте, милочка, даже если Вы и свихнулись, нехорошо перебивать людей, а тем более отказываться от подарков, которые ещё не получили, - преподнесла ей урок хороших манер моя невоспитанная сестрёнка.

Женщина хищно оскалила нижнюю челюсть и прошипела:

- Разве вы не понимаете - я убью вас.

- Вот он Бич Божий! - моё терпение, наконец, лопнуло, и я подошла, чтобы со всем возможным самообладанием проводить запредельную особу за пределы дядюшкиного дома.

- Ходячее привидение, спятившая кикимора, - сказала Нелли.

Я собиралась помочь ей встать, но рука моя... нет, она не завязла в ней и не прошла сквозь. Я даже не смогла дотронуться до неё. Как описать то, что я ощутила в тот момент? Недоумение, страх, ужас? Не помню. Возможно, я вообще ничего не ощутила. Сестра рассказала мне позже, что, протянув руку, я упала, как подкошенная.

Нелли, приняв моё падение за атаку странного создания, схватила с каминной полки самый толстый том, посвящённый инфернальным созданиям, и с размаху швырнула в тёмную особу.

- Надо же было её немного приструнить, - объясняла она потом.

Книга, не смотря на весомость, не причинил женщине никакого вреда. Не долетев до цели, он упал мне на голову, чем несколько привёла меня в чувства. Я открыла глаза и увидела над собой женщину в чёрном. Она протягивала ко мне свои длиные руки, стараясь, видимо, схватить за горло, но что-то всё время мешало ей. Потом выяснилось, что это были драгоценные дядюшкины фолианты, которые Нелли яростно швыряла в инфернальную гостью, но они каким-то образом вовсе не причиняли ей вреда, хотя всё же мешали справиться со мной.

Несколько томов больно ушибли меня. Возопив от боли, я подскочила и бросилась вон из библиотеки под жуткий хохот кошмарного создания. Это спасло нас обеих. Нелли побежала за мной, и мы в несколько мгновений забрались на чердак. Почему на чердак? Наверное потому, что в минуты опасности душа рвётся ввысь, рассчитывая на помощь свыше.

Мы захлопнули дверь и прислушались. Никто не преследовал нас. Ещё долго сидели мы в темноте, стуча зубами от холода и страха, прижавшись друг к другу и не смея спуститься.

Разбудили нас утренний свет и крики дядюшки. Мы бросились к родственнику и сбивчиво, с подробным описанием своих чувств, рассказали всё. Дядюшка слушал нас не перебивая. Он долго молчал, раздумывая о случившемся в его доме, а потом, не нарушая молчания, повёл нас в библиотеку.

Мы в изумлении застыли на пороге - в комнате всё было на своих местах. Кресло, которое я накануне подвинула ближе к камину, труды по магии, которыми Нелли так яростно швырялась, - всё было в порядке.

- Как мило с её стороны было тут всё убрать. Или это твоя работа? - Нелли строго посмотрела на дядюшку.

- Моя? - поперхнулся он от нелепого подозрения.

- Или твои работники в такую рань к уборке приучены? - подивились мы на дядюшкины причуды.

- Не клевещите! - притворно строго прикрикнул дядюшка.

- Значит, эта дрянь всё убрала, - Нелли почти простила её за неприветливость. - А с виду такая никчемная. Вот и верь после этого кому попало.

- Дядюшка, а не встретил ли ты её на дороге? - по моим расчётам это было неизбежно.

- Увы! - с крайним сожалением вздохнул он.

- Прекрасно, значит эта дама ещё здесь. Ночь была слишком мокрой для прогулок, - мне стало весело в предвкушении свидания тёмной дамы с нашим семейным чародеем. - Надо обыскать дом.

- Всё, что угодно, - разрешил дядюшка, - но я склонен предположить, что ваши ночные фантазии вызваны утомительной дорогой и бурей с её потусторонними завываниями. Иногда родственникам снится одно и то же.

То, что этот сон загнал нас на чердак, мы напоминать не стали. Иногда дядюшка был большим занудой и мог часами объяснять одному ему понятные вещи, а нам не терпелось столкнуть его с необычным явлением в его же доме.

Сначала мы с сестрой, а потом и повар с женой, с редким тщанием обыскали дом в поисках странной особы и её следов. Шкафы, кровати, подкроватные пространства, ниши и кладовки - ничто не избежало нашего пристрастного внимания. Потом все спустились в подвал, но и там ничего не обнаружили. Солнце почти село, когда мы признали своё поражение. К тому времени дядюшка вновь уехал по делам, оставив нас за хозяев, и обещал к утру непременно вернуться.

- Не засиживайтесь допоздна, а то придётся вас с крыши снимать, - наказал он.

Всё повторилось. Мы остались одни в большом доме. До темноты Нелли возилась со своими «милыми друзьями» в оранжерее. Я помогала ей, чувствуя себя недостаточно дерзкой, чтобы сидеть в тиши библиотеки в приятном некогда одиночестве. В густых сумерках, подбадривая друг друга шутками о вчерашнем видении, мы поднялись в библиотеку.

Тёмная женщина была там же и в том же состоянии. Как только мы переступили порог, незнакомка обернулась к нам. Глаза её словно вспыхнули на мгновение. Если к этому существу применимо слово радость, то оно определенно обрадовалось. Послышалось шипение, прерываемое жутким клёкотом.

- Вечер добрый, - с ещё большим, чем накануне, сомнением поздоровалась я.

- Не хотите ли представиться? - Нелли, видимо, надеялась излечить страждущую своими улучшенными манерами.

- Я уничтожу обеих, - монотонно загудела странная дама, не обратив на сестру внимания.

- Что это Вы себе позволяете? – возмутилась сестра.

Она взяла меня за руку и потащила к неприветливой гостье. За три шага до неё мы остановились, не в силах преодолеть невидимую преграду. Или это безотчетный ужас, который она внушала, не позволял нам подойти ближе?

- Это хорошо, что вы вместе, - удовлетворённо прошамкала ведьма.

- Может, Вы, наконец, объяснитесь? - унять мою сестрицу было не под силу и более серьезным порождениям тьмы.

К этому моменту мы уже догадались, что перед нами особа не вполне обычная, возможно даже не от мира сего. Но для Нелли, которая всю свою жизнь занималась перевоспитанием младшей сестры, это было не принципиально.

- Вам следует знать, - менторским тоном сообщила Нелли, - что Вы находитесь в гостях. И в приличном доме. А потому Вам положено быть учтивой и более любезной с хозяевами, коими мы с сестрой в настоящее время являемся. Ежели Вам надобен наш дядюшка, то извольте дождаться его. И, по возможности, без этих Ваших нелюбезных замечаний.

- Четырнадцатая и пятнадцатый, - прошипела женщина.

- И давайте уже представимся: меня можете называть Нелли, а это моя сестра Оля, - сестра совершенно игнорировала все устрашающие выходки сумасшедшей.

Вероятно, когда говоришь - меньше боишься, или это такой приём у сильных духом особ. Но я всегда была робкой. Глядя на странное существо, я не могла отвести взгляд и, тем паче, предпринять что-либо.

Разумеется, женщина не откликнулась на призыв представиться. Она неотрывно смотрела на Нелли, рассчитывая, видимо, поразить её своим магнетическим взором. Что-то у неё с этим не заладилось. Впрочем, я её понимаю. Переупрямить мою сестрицу – это ещё никому не удавалось. Но в данном случае я была целиком на стороне Нелли.

Сцена затягивалась и становилась неприличной, с какой стороны не взгляни. Наконец, дама в чёрном протянула руки, стараясь ухватить Нелли за горло, но сестра, кажется, была готова к такому обороту событий. Она схватила с каминной полки тяжёлый старинный канделябр и бросила его в тёмную особу. Сильная вспышка ослепила меня, и, не успев хорошенько испугаться, весь мой внутренний мир погрузился во мрак.

Не знаю, как долго продолжалось моё беспамятство, но очнулась я от боли. Каким-то образом горящий уголёк из камина оказался у меня на ладони и сильно обжигал незащищённую кожу. Нелли, без признаков жизни, лежала рядом...

- Боже, неужели Ты ещё помнишь о нас? - воскликнула я, когда после нескольких пощёчин медицинского назначения, сестра открыла глаза.

Но я сильно поторопилась с надеждами: мы услышали звук, сильно напоминающий вздох привидения и обернулись. В дядюшкином кресле, как ни в чём не бывало, сидела та же особа и с интересом рассматривала нас, словно видела впервые.

- Как вы? - даже с некоторой нежностью спросила она.

Я уже собиралась в недостойных выражениях описать наше самочувствие, когда вмешалась Нелли.

- Вы уверены, что не нуждаетесь в помощи? - спросила она, сама едва вернувшись из небытия.

- Вероятно, - покорно согласилась незнакомка. - Но какой именно?

- Что Вы знаете о себе? - Нелли разговаривала с ней как с разумным существом. Это было непостижимо.

- Всё знаю. Я хозяйка этого перекрестка, а вы, путники, которых заманили в мои владения.

- Ха! - сказала я и добавила ещё несколько слов, которым, между прочим, научилась от Нелли.

- Как Вас зовут? - у Нелли, видимо, имелась своя метода общения с потусторонними особами.

- Никак, - без малейшего замешательства призналась она. - Я себя никогда не называю по имени.

- Вы помните, как только что старались убить нас? - напомнила моя бесстрашная сестрица.

- Это была не я. Та дама была в другом платье, разве вы не заметили?

Я помогла Нелли подняться и мы осторожно подошли, не выпуская из вида стол с тяжелыми томами уникальных изданий.

- Действительно, та дама, кажется, была в чёрном, а вы всего лишь в тёмно-сером. Почему она хотела убить нас.

- Ей приказали.

- Кто?

- Ваш дядюшка, разумеется. Вам следовало раньше догадаться.

- Зачем ему это?

- Спросите сами. Ваши дела для нас непостижимы, - вздохнула безымянная хранительница перекрестка.

Мы переглянулись и крепко задумались, ни на секунду не выпуская её из виду. Выглядела она определённо здоровее своей предшественницы. По крайней мере, обходилась без горячечного бреда о злодейских расправах. Но откуда она взялась? И куда делась та дама?

Мы одновременно спросили об этом.

- До утра можете ни о чём не беспокоиться, я не покину Вас, а следующую ночь вам придётся о себе позаботиться самим.

Стояла глухая ночь, и мы в самом деле еле держались на ногах, но расходиться по комнатам - на это даже у моей сестры духу не хватило. Однако провести ночь, и даже заснуть в компании с этой хранительницей каких-то перекрёстков тоже было страшно. С помощью жестов мы договорились спать по очереди.

Надо ли говорить, что здоровый ночной сон не явился к нам и на этот раз? Мы попеременно вскрикивали от жутких кошмаров, которые в нашем сознании прочно переплетались с действительностью. Вопреки заверениям хранительницы, дама в чёрном ещё не раз порывалась покончить с нами самым негигиеничным образом. Или это было только в наших кошмарах?

Разбудили нас солнечный свет и крики дядюшки. Мы бросились к родственнику и, задыхаясь от горячечного бреда, вызванного ночными кошмарами, рассказали всё. Дядюшка и на этот раз слушал нас не перебивая. Долго молчал, а потом повёл в кухню. Сам, по-холостяцки, сварил кофе, достал из буфета печенье, и мы сели на кухне завтракать.

Прошло не менее часа, прежде чем дядюшка начал разговор.

- Вы отлично знаете, что кроме вас мне любить некого. Поэтому не стану тратить время на очевидные вещи. Но соглашусь с вашей новой знакомой: что-то охотится за вами. Я даже готов признать, что косвенным образом причастен к этому.

- Дядюшка, - Нелли обняла его сзади за плечи, - ты же знаешь, как мы тебя любим. Разве мы решились бы признаться во всем, если хоть на секунду сомневались в тебе? Но мы в растерянности. Следующую ночь мы можем не справиться. А ты всё время оставляешь нас одних. Странно, не правда ли?

- Я понимаю ваши сомнения, - грустно вздохнул он, - но, связанный обещанием, я не мог поступить иначе. Впрочем, это всё в прошлом. Теперь, когда все дела по моему завещанию улажены, у меня не осталось причин покидать вас хоть на мгновение.

- Значит, нам не надо сегодня уезжать? - по молодости лет мне не терпелось докопаться до сути странных событий, но нам с сестрой это было слишком опасно.

Я не могла пренебречь её жизнью в угоду своего любопытства. Да и, говоря откровенно, сама  была сильно напугана. Но если дядюшка вызвался нам помочь - это меняет дело. Теперь нам сам чёрт не брат!

Весь день мы готовились к ночным событиям. Рисовали защитные узоры на полу в библиотеке, учили заговоры на каких-то невозможных языках, делали амулеты и обереги. Дядюшка командовал военной подготовкой как адмирал перед крупным морским сражением. Мы занимались такими невозможными делами, о которых до сих пор трудно вспоминать без недоумения.

Вечером решили не менять распорядок, а нашего бесстрашного дядюшку заранее послали в библиотеку, взяв с него слово не запирать дверь в кладовой и прихватить оружие. Мы с Нелли до сумерек возились в оранжерее. Уже в потёмках поднялись в библиотеку.

Тёмная женщина была там же и в том же состоянии.

- Вечер добрый, - поздоровалась я, надеясь, что на этот раз всё будет не так мрачно, как накануне.

- Ага, - согласилась Нелли.

- Я уничтожу обеих, - вновь загудела старую песню странная дама.

Мы, дрожа от страха, взялись за руки и двинулись вперёд, прямо в центр нарисованной на полу фигуры. Тёмная женщина повернулась к нам. Взгляд её был наполнен неземным мраком.

- Вы ещё пожалеете обо всём, - зашипела она, вздрагивая от странных конвульсий, пронизывающих её, видимо, в припадках адской ненависти.

Я не могла оторвать от неё глаз. Сестра пихнула меня, призывая читать заклианья, и я затараторила слова, смысл которых был мне не доступен. Порождение тьмы немедленно завертелось волчком и начало громко завывать. Из глаз его потекли крупные слёзы. Всё тело сотрясалось от рыданий.

Вдруг Нелли сняла туфлю, швырнула её в голову тёмного призрака и бросилась ему на шею. То ли чтобы сгинуть в безвестной пучине, слившись с инфернальным созданием, то ли для того, чтобы расправиться с проблемой с помощью приёмов, которым дядюшка обучил нас когда-то.

Я бросилась на помощь сестре и резким хуком снизу, который никогда прежде мне не удавался, вырубила запредельную хищницу. Так мне показалось на мгновение…

Хохот стоял до утра. Если бы мы жили на квартире, нас определённо выписали бы во вспомогательное учреждение. Дядюшка много раз начинал рассказывать, как мы выглядели в тот или иной момент. Сердиться на него было невозможно. Ему предстояло длительное и крайне опасное путешествие, и он боялся, что больше никогда нас не увидет. А ему, как он уверял, хотелось немного развлечь нас перед разлукой.

- Как ты догадалась, - сквозь слёзы спросил дядюшка.

- Ты перепутал наряды ведьмы и хранительницы, - укорила его Нелли. - Прежде она точно была в чёрном.

- Простите, ради Бога, но больше всего на свете мне хотелось, чтобы вы запомнили меня весёлым.

Он добился своего.