(Начало. Полный текст - в прикрепленном файле)

«В лесах Керженских, Чернораменских скиты стоят издавна, почти с самого начала церковного русского раскола. Одни еще по смерти своих основателей обезлюдели; другие уничтожены во время Питиримова разоренья. На местах запустелых скитов остались гробницы старцев и стариц. Некоторые из них почитаются святыми. К этим-то гробницам и сходятся летом в известные дни на поклоненье…. Бывают на могиле старца Арсения, пришедшего из Соловков вслед за шедшей по облакам Шарпанской иконой богородицы, на могиле старца Ефрема из рода смоленских дворян Потемкиных; на пепле Варлаама, огнем сожженного; на гробницах многоучительной матушки Голиндухи, матери Маргариты Одинцовской….»

               Мельников-Печерский «В лесах», Кн. 2-я, ч. 3, гл. 1.

Маргарита

Еще не утратившая былой красоты женщина в старинных русских одеждах исступленно молилась, кладя один земной поклон за другим. Отдельных слов ее молитвы было не слышно, они слились в единый тихий звуковой поток, похожий больше на журчание воды в роднике. Ее правая рука поднималась с двуперстием ко лбу, спускалась к груди, переходила на левое, а затем правое плечи. Осенив себя крестом, молящаяся закрывала глаза полные слез и падала ниц…. Замирала на какое-то время, а затем снова и снова совершала свои молитвенные действия.

            Вокруг виднелись следы пожарища. Кое-где еще оставались стоять полуразрушенные обуглившиеся остовы деревянных строений с возвышающимися над ними закопченными печными трубами. Лесная река стыдясь, что она стала невольным свидетельницей разыгравшейся на ее пологих берегах трагедии, почти беззвучно, словно змея, выползала откуда-то из глухой чаши леса, делала незаконченную петлю и снова уползала в темную и неизвестную пустоту.

Женщина молилась, стоя на небольшом выступающем из земли гранитном камне, принесенным сюда еще в пору рождения человечества шедшим с севера ледником. В сумерках камень щедро отдавал накопившееся за день тепло летнего солнца. Рядом блестел серебром небольшой в два сложенных бревна сруб, доверху наполненный водой. Вода тонкой струйкой сопровождаемой мелодичным журчанием вытекала с одной стороны колодца и устремлялась в реку. Это был известный не только на Керженце, но и далеко за его пределами Одинцовский родник.

Воду из родника Одинцовской обители исстари называли «живой» и приписывали ей целебные, и даже чудотворные свойства. Летом от источника веяло прохладой. Зимой он не замерзал даже в самый лютый мороз, и от него неизменно шел пар. Из разных мест приходили сюда люди, чтобы испить этой воды, помолиться в скитской часовенке и с Божьей помощью избавиться от разных недуг. Люди замечали, что жившие рядом с родником Одинцовские скитницы практически никогда не болели, долго сохраняли свою природную красоту и жили почти до ста лет. «Живая вода Одинцовского источника возвращает больному здоровье, женщине - красоту, старику – молодость», - так говорили старообрядцы о чудесных свойствах этой воды.

Молящуюся у родника женщину звали Маргаритой. Ей было 17 лет, когда она покинула родительский дом и волею Господа осталась в Одинцовском скиту послушницей. Одинцовский скит беглопоповского согласия возник на реке Алсме в ХVIII веке в 26 верстах к югу от села Семенова, недалеко от Корельского скита. Крестьяне со всего Семеновского уезда ездили в Одинцовский скит для совершения треб и погребения умерших. Послушницы и келейницы Одинцовского скита занимались рукоделием и снабжали все керженецкое старообрядчество самоткаными лестовками расшитыми бисером, золотыми и серебряными нитями. Жил скит не только своим хозяйством, дарами леса и продажей лестовок, сюда регулярно поступала продовольственная и денежная помощь из Городца, поскольку скит имел тесные связи с Городецкой часовней, куда в свою очередь шли щедрые пожертвования от местного купечества из староверческих центров Нижнего Новгорода, Москвы, Урала, Сибири.

Совсем недавно спокойная жизнь скитниц стала меняться. Из Городца то и дело стали приходить тревожные известия. «Никониан» и местные власти раздражало, что Городецкая часовня, по сути, была превращена в храм, который долгие годы являлся главным духовным центром старообрядцев беглопоповского согласия Нижегородского и Костромского Заволжья. Местные священники уже давно вели коварную борьбу с Городецкой часовней, пытаясь её уничтожить. Еще в 1789 году старообрядцы возвели над нею купол с крестом, а рядом поставили деревянную звонницу с шестью колоколами. По злому умыслу противников в том же 1789 году часовня неожиданно сгорела. Маргарита хорошо помнила всю эту историю, поскольку сама была родом из Городца.

Помнила Маргарита, как восемь лет назад, когда она ездила испросить благословения у отца Филарета на принятие забот настоятельницы Одинцовской обители, стояла она в Городецкой часовне на праздничной литургии. К Рождеству Христову 1832 года старообрядцы восстановили звонницу храма и поставили на ней не шесть, как это было до пожара, а девять колоколов, а в самой часовне установили резной из мореного дуба четырехъярусный обрамленный золотом иконостас. Словно святым елеем наполнилась душа Маргариты, когда увидела она это великолепие, услышала звонницу. Когда же запел хор на клиросе, показалось ей, будто ангелы спустились с неба, чтобы благословить ее на путь, выбранный ею.

Сегодня Маргарита благословила и отпустила от себя последнюю свою послушницу Ксению. В который раз она вынула из складок своего платья письмо Филарета, привезенное ей вчера, и принялась перечитывать полные горечи строки, написанные под диктовку одним из послушников старца:

Мир и благословение Божие призываю Вам и сущим с вами.

Матушка горемычная моя Маргарита. Знаю про беду твою и скорблю вместе с тобой и общиной твоей. Слова утешения при всей любви отеческой к тебе, Маргаритушка, трудно подобрать мне сейчас. Благодари Бога нашего, что в лихую годину он уберег тебя и сестер от мученической смерти, а послал вам лишь испытания. Знаю, голубушка, что ждешь совета отеческого, но решать дальнейшую судьбу обители Одинцовской предстоит только тебе самой, а чтоб имела ты представление о том, в каком беспокойстве и гонении пребывают сегодня братия и сестры наши, поведаю тебе наши последние новости.

Повелением Антихриста и посредством местных властей все мы вновь лишены права открыто следовать нашим древлеправославным традициям, совершать молитвы в храмах, мы лишены даже незыблемого доселе права собственности. Из сердца нашего Иргиза вести пришли устрашающие. Братьев насильственным образом заставляют отказываться от Веры праотцов наших и принимать единоверческие постулаты. Монастыри, что служили оплотом нашей Веры не одну сотню лет, отданы на поругание и разграблены. Братья иргизские заключены в кандалы и безропотно ждут своей участи в казенных домах.

По губернии Нижегородской храмы старообрядческие закрываются один за другим. Прихожан запугивают, то тут, то там пускают красного петуха. Нам же предписано прекратить Богослужения в Городецком храме, двери его запечатать и передать святыню нашу в руки единоверцев. В неисполнении сего, грозятся детей у родителей-старообрядцев отбирать и перекрещивать по православному обряду. Намедни, возвратившиеся из Нижнего купцы говорили о проповеднике, который в воскресные дни на Ярмарке собирает вокруг себя толпы народа и рассказывает о скором приходе на землю Антихриста.

Как отец твой духовный наставляю тебя и советую смиренно нести возложенную на тебя ношу, поскольку все в мире, даже злое (кроме греха), происходит по воле Божьей.