* * *
       Пещера и холмы остались далеко позади, когда незнакомец подошел к небольшому городку, расположенному в пустынной долине у излучины мелкой, но довольно широкой реки. Песчаный грунт чуть поскрипывал под сапогами, изредка попадающиеся белесые кусочки кварца, выглядывая из земли, отблескивали на солнце яркими искорками. Улицы встретили воина пустотой и молчанием, лишь тени, мелькающие изредка в окнах, давали понять, что город не вымер, и в его домах теплится жизнь. Прямая длинная улица, застроенная светлыми одноэтажными домами, вывела мужчину на круглую площадь, в середине которой было вкопано несколько толстых столбов, высотой по пояс человеку среднего роста. Почти вся территория площади была засыпана тонким слоем свежих древесных опилок, сквозь которые кое-где проступали странные светло-коричневые пятна. В прогретом воздухе невидимым маревом покачивался терпкий запах свежей древесины, цветущих трав и каких-то специй. И сквозь этот аромат пробивался едва уловимый сладковатый оттенок, присущий разлагающейся крови. Ноздри незнакомца чуть дрогнули, когда он остановился у кромки, за которой начинались свежие опилки и принюхался, анализируя обстановку.
       Бросив несколько быстрых взглядов по сторонам, мужчина носком сапога осторожно разворошил опилки, наиболее густо насыпанные на темное пятно неправильной формы, и задумчиво хмыкнул. Под опилками обнаружилась загустевшая, и частично успевшая впитаться в почву, почерневшая кровь. Нахмурившись, он отошел к краю площади, высмотрел здание с какой-то выцветшей от солнца вывеской, на которой уже ничего нельзя было разобрать, и не спеша направился к нему.

       Перед тем, как войти, мужчина снова застегнул плащ, тщательно спрятав за его мягкой кожей меч и свое лицо. От легкого нажатия рукой дверь хрипло скрипнула и открылась внутрь, впустив странника в плохо освещенное душное помещение с барной стойкой напротив входа и несколькими длинными столами. Едва лишь скользнув взглядом слегка прищуренных глаз по залу, незнакомец сделал шаг в сторону с намерением не оставлять за спиной входную дверь. Его действия сопровождались любопытными взглядами десятка человек, сидящих за столами и стоящих возле единственного окна, выходящего на площадь. При появлении нового действующего лица в таверне все разговоры стихли. И лишь когда мужчина подошел к стойке и присел на высокий косоногий табурет, люди немного оживились и вернулись к своим разговорам. Незнакомец скинул с плеча сверток и бережно поставил его рядом с собой, прислонив к стойке. Скользнув рукой под плащ, он извлек оттуда несколько мелких монеток и выложил их перед хозяином заведения. Из-под воротника прозвучал его тихий, хрипловатый и немного уставший голос:
       - Почтенный, крынку молока, пожалуйста.
       Трактирщик удивленно взглянул на него, но молча отправился выполнять поручение. Пока он уходил из зала, в таверну потихоньку стали собираться горожане. Они приходили поодиночке и семьями, здоровались друг с другом и старались занять места как можно ближе к окну. Все они заметили присутствие постороннего, но старались не обращать на него внимания. Вскоре перед путником появилась крынка молока, а трактирщик, сняв свой фартук, вразвалочку направился к окну. Незнакомец ловким движением расстегнул крючки воротника, и, подхватив второй рукой крынку, поднес ее к губам. Это было проделано настолько быстро, что даже пристально наблюдавшие за ним не успели рассмотреть черт его лица. Лишь темные глаза его хитро блеснули над краем глиняной крынки.
       Допив свое молоко, он неслышно поставил опустевший кувшин на стойку и застегнул воротник. Соскользнув со своего места, подхватил сверток и тоже приблизился к окну почти вплотную. Теперь его голос смягчился и, поблагодарив трактирщика, незнакомец спросил:
       - Простите мой интерес, но что тут происходит? - Не увидев на улице ничего нового и интересного, он едва заметно дернул плечом, словно был недоволен, что поддался всеобщему порыву и покинул свое уютное место за стойкой.
       Один из мужчин повернулся к нему:
       - Видать, ты издалека пришел, раз не знаешь о нашей беде. Уже месяц у нас в городе сидит одна компания - отец и двое сыновей. Они теперь фактические хозяева города. Профессионалы меча - никто их не выгонит отсюда, пока они сами не соизволят оставить нас в покое. Нам приходится кормить и поить их, но не это самое страшное. Они могут взять любую нашу женщину, которая понравится, а тот, кто попытается помешать - будет зарублен. И два раза в неделю они вызывают наших мужчин на поединок. Еще никто не выжил в схватке с ними. Их мечи словно заговоренные.
       Тут вмешался другой собеседник, пожилой мужчина с мощной фигурой кузнеца:
       - Ну, ничего, недолго им паскудничать. Мы наняли лучших бойцов из Краснограда. Среди нас уже не осталось людей, умеющих сражаться, но есть деньги, чтоб оплатить смерть этих негодяев.
       Солнце поднялось выше и залило площадь теплым, желтым светом. Дверь одного из домов, стоящих на краю площади, открылась и оттуда вышли трое. В центре находился высокий жилистый мужчина чуть старше сорока лет, с жестким обветренным лицом, с которого смотрели на окружающих полные презрения, бурые лисьи глаза. По бокам его сопровождали двое молодых парней лет по двадцати. Смуглые и остроносые, они были похожи друг на друга, как два листа одного дерева. Выйдя на середину утрамбованной площадки, старший расстегнул легкую стеганую куртку, передал ее одному из сыновей, ухмыляясь, демонстративно стянул с себя плотную кольчугу и отшвырнул ее в сторону. Туда же отправилась и куртка. Братья, в отличие от своего отца, оказались без кольчуг. Они лишь поскидывали куртки и вытащили из-под ремня рубахи. Судя по всему, эти парни обучались владению оружием с младенчества и были отменными бойцами. На боку каждого висели ножны с длинным узким мечом. Незнакомец с легким прищуром изучал их из окна, время от времени тихонько постукивая пальцами по подоконнику.
       Один из парней приложил ладони ко рту и гаркнул в сторону бара:
       -Эй, трусы, выпускайте своих бойцов, а то я тут усну от скуки!
       В ответ на их вызов откуда-то из глубины зала послышалось возмущенное ворчание и топот тяжелых ботинок. Из боковой, едва заметной из-за ширмы двери вышли трое. Что-то в их походке и манере держаться, говорило о том, что это бывшие солдаты, теперь вольные наемники. Широкоплечие, высокие, крепкого телосложения, в одинаковых потрепанных куртках - на их фоне близнецы выглядели нескладными подростками. Лишь их отец казался достойным противником этим наемникам. Подходя к двери, один из наемников повернулся к собравшейся у окна группе людей:
       - Не забыли? Как уговаривались.
       В ответ кузнец вытащил из кармана увесистый мешочек и потряс им. Раздался тяжелый глухой звон монет.
       - 15 за каждого и оплата на дорогу и питание!
       Боец молча кивнул головой и открыл дверь. Когда троица вышла на площадь, люди еще плотнее прижались к окну. Один из наблюдателей хмыкнул:
       - Наши бойцы их на тряпки порвут.
       Люди одобрительно загудели в ответ. Незнакомец отрицательно качнул головой и скептически проворчал:
       - Готовьте гробы для своих наемников, у них нет шансов против этих волков. - В голосе прозвучала горькая усмешка, но воротник плаща не позволил рассмотреть выражение его лица.
       Тут же в адрес чужака посыпались язвительные замечания и неприкрытые оскорбления. Мужчина безразлично пожал плечами и, отойдя от окна, занял один из дальних столиков. Возмущения понемногу стихли и люди полностью переключились на происходящее за окном. Незнакомец оторвался от созерцания обшарпанной стены таверны и бросил острый, насмешливый взгляд на толпу. На улице явно происходило что-то, совершенно неожиданное для горожан - спина кузнеца сгорбилась, теперь он нервно сжимал и разжимал кулаки. В помещении наступила такая тишина, что с улицы хорошо были слышны стоны и затихающий звон железа. Кто-то слабел, его удары становились глуше и реже, пока, наконец, не раздался страшный предсмертный хрип, и наступила тишина. Молчали и хмурые люди, столпившиеся в зале. Незнакомец поднялся со своего места и, раздвигая людей плечом, протиснулся к окну.
       Тела наемных бойцов валялись на земле, а свежие опилки не успевали впитывать вытекающую из них кровь. Один из братьев с чувством сплюнул на один из трупов, поставил ногу ему на голову и закричал:
       - Это все, на что вы способны? И где только откопали этих недоучек? Никакого удовольствия от их убийства! Неужели среди вас не осталось больше храбрецов? Быстрее, пока мы сами не выбрали из вас поединщиков! - Брат поддержал его громким смехом и издевательским свистом.
       Кто-то сбоку от странника заскрежетал зубами. Это кузнец еле сдерживал злость, сверля взглядом троицу на улице. Зло сунув кошель с деньгами трактирщику, он обвел присутствующих тяжелым взглядом:
       - Дайте мне меч Марека, я пойду. Один на один с их вожаком. Он сдержит свое слово - если победа будет за мной, то его сыновья уйдут. Хоть он и мерзавец, но уже давал это обещание. А если погибну - не вспоминайте обо мне злое.
       Замолчав, мужчина решительно шагнул к двери. Но взять меч и выйти наружу он не успел. На его плечо легла ладонь чужака и сжалась с неожиданной силой. Голос незнакомца прозвучал мягко, словно он обращался к ребенку:
       - Тебе не терпится погибнуть смертью храбрых? Не стоит - от твоего поступка не будет никакой пользы. Сколько вы платите за смерть этой троицы?
       Кто-то из собравшихся фыркнул и насмешливо протянул:
       - Собираешься один с ними справиться, или у тебя под плащом еще парочка помощников спрятана? - Народ дружно захохотал, хотя было заметно, что они не против такого варианта.
       Теперь голос незнакомца был холоднее ледяной ключевой воды, когда он коротко переспросил:
       -Сколько?
       Трактирщик извлек из кармана припрятанный кошель и демонстративно взвесил его в руке:
       - Тут всего 50 золотых, но наемников было трое, потому каждому предназначалось по 15 золотых, за голову каждого мерзавца. Но ты один, потому, если согласно уговору, убьешь их предводителя и заставишь уйти оставшихся, получишь 20 золотых.
       Странник отрицательно мотнул головой:
       - Если волк погибнет, волчата не уйдут насовсем. Они вернутся, когда меня здесь не будет, и отомстят за смерть отца. Срубая дерево, не оставляют корней. Готовьтесь расстаться со всей суммой.
       Больше ничего не сказав, он отошел к барной стойке, отвернулся и, прислонив к стене сверток, расстегнул плащ. Скинув его, положил на стойку. Отстегнув от ремня длинный меч, поставил его к стене и развернул на стойке свой сверток. Когда он повернулся к людям, в его руках было зажато по длинному диковинному клинку. Их лезвия были частично похожи на узорно прорезанные и разветвленные языки пламени, частично на узкое крыло летучей мыши. Но не только они привлекли внимание горожан. Их взгляды приковались к лицу таинственного незнакомца, по комнате разнесся чей-то шепот:
       - Воин Теней из клана Мандрагоры...

       Теперь, когда незнакомец открыл свое лицо, стало видно, что от уголка его левого глаза к виску, а затем к нижнему краю уха тянулась тонкая изящная татуировка – руны в переплетении тонкой ветви какой-то травы. А в мочку правого уха вжималась крошечная серьга с необычным черным камнем, в глубине которого время от времени вспыхивала синяя искра. Все эти признаки говорили о том, что этот странный человек принадлежал к легендарному клану Мандрагоры. И действительно, людям было чему удивляться. Воины клана никогда не появлялись в этих землях, лишь изредка доносились о них слухи, один загадочней другого. Считалось, что воины Теней могли перемещаться между мирами и настоящий их дом в одном из дальних измерений. Когда-то эти воины были настолько сильны в магии и боевом искусстве, что попали в опалу древних королей, а затем исчезли куда-то, словно и не было их никогда. Остались только легенды и рисунки их клановых узоров, что передавались от поколения к поколению, по которым можно было узнать этих таинственных странников.
       Молча кивнув людям, воин Теней прошел мимо замерших зрителей и, толкнув ногой дверь, вышел на импровизированную арену…

/// Авторство - Janalli
       … В это неподходящее Время, когда за воротами таверны шла кровавая и ожесточенная схватка четверых мужчин, трое из которых сражались за власть над этой глухой деревушкой, а четвертый за кошель с пятьюдесятью золотыми, и как это выяснилось, который все еще находился в кармане у хозяина заведения, никто не заметил, а самое главное никто не учуял, присутствие маленького человечка неприметно сидевшего в самом дальнем углу таверны, острый хохолок волос, которого еле выглядывал из-за края стола. Раса его была что не наесть самая противная и неприятная для окружающих, … точнее для их кошельков и всего того, что могло бы блестеть, мерцать, переливаться… и вообще, попасть в поле зрения маленького кендера и понравиться тому.
       Допив кружку эля, тот незаметно сполз со стула и заговорщицки огляделся по сторонам. Накинув на голову капюшон своего коротенького синего плаща с золотыми кисточками на плечах, он обернулся к громко орущей и размахивающей кулаками в сторону окна, толпе.
       - Вот недоумки… - не понимая сих действий возмутился кендер – И чего им крачкой не сидится?
       Уперев руки в боки, тот стал расчищать себе дорогу к окну, то и дело не забывая собирать на своем пути, свисающие с поясов горожан всякие безделушки. Дойдя наконец-то до окна, кендер разом лихо запрыгнул на подоконник. В долю секунды его там уже не было. С зеленым и осунувшимся лицом, он стал пробираться по тому же маршруту обратно. Дойдя до первого столика, опершись рукой о табурет, тот схватил первый попавшийся кувшин и залпом опрокинул его содержимое в горло. Немного прейдя в себя, достал из-за пазухи увесистые кашель с пятьюдесятью золотыми и артистично подбросил его в воздух, сделав реверанс гудящей у окна толпе. Затем собравшись было уже скрыться через черный вход, его взгляд наткнулся на стоящий у стойки меч… Подойдя к оружию поближе кендер любовно провел по нему ладонью. Если бы кто заметил прыткость кендера то с точностью мог бы заявить, что у того текли слюнки. Не тратя времени даром, кендер взял меч в охапку и с натугой попытался прихватить игрушку с собой… Но едва той мысли удалось промелькнутьу кендера в мозгах, как дверь таверны с силой раскрылась и что есть мочи стукнулась об окно, выбив стекло и чуть не слетев с петли. На пороге стоял, по-видимому, хозяин этого меча… Выражение его лица указывало на то, что он совсем не доволен, тем, что кто-то посягает на его верную вещь. Сглотнув, кендер нервно хихикнул. Но поняв что его обаятельная расплывшаяся улыбка не произвела никакого впечатления на высокого мужчину и как уже оказалось на собравшихся вокруг него недовольных посетителей таверны, тот пронзительно взвизгнул и бросился к выходу… Но было уже слишком поздно, кто-то с силой схватил его за хохолок и резко поднял на собой… Пронзительные глаза, из глубин которой веяло самой Смертью, сверлили всю сущность кендера насквозь……… ///

/// Авторство - Red_Fire_Dragon
       - Стой. Я заплачу за него. - неожиданный голос сзади звучал тихо, но отчетливо.
       Дракон не подходил близко, но стоял так, чтобы можно было в любой момент уклониться от атаки, а что-то подсказывало, что атака могла быть и неожиданной.
       - Я заплачу за кендера, - все так же уверенно повторил он, когда незнакомец повернулся к нему лицом, - отпусти его. ///

       Когда за спиной раздался шорох чьих-то шагов, мужчина стоял в дверях - одной рукой держал за шкирку кендера, во второй сжимал два боевых клинка. Потому в случае опасности ему пришлось бы выбирать - выпустить воришку и перехватить освободившейся рукой второй клинок, либо отступить вглубь комнаты и прижать к себе кендера, защищаясь от возможного противника его тщедушным тельцем. Он выбрал третий путь. Спокойно развернувшись к незнакомцу, воин чуть прищурился, внимательно изучая его, затем легонько встряхнул кендера и насмешливо протянул:
       - Так-так, кто это у нас тут? Неужели воришка? Не знаю, как тут у вас разбираются с такими, но во многих местах, где я был раньше, ворам отрубали правую руку, чтоб впредь неповадно было. А ты что же, его друг, получается, раз готов пожертвовать деньгами? Мне нужно лишь то, что принадлежит мне.
       Прислонив клинки к стене, он быстро обшарил курточку существа, выудил оттуда кошелек с пятидесятью монетами, а затем оттолкнул кендера к его защитнику. От этого движения его самого шатнуло, лицо едва заметно побледнело и он прислонился плечом к дверному косяку. Усмехнувшись незнакомцу, он покачал головой:
       - Его счастье, что нашелся защитник. Хотя я и так не люблю причинять вред слабейшим, даже за воровство.
       Отпустив воровитого кендера, странник потерял всякий интерес и к нему, и к новому действующему лицу. Его явно что-то беспокоило. Он опустил взгляд, изучая диковинную кованую пряжку на своем широком поясном ремне. Черная замшевая рубаха, немного выбившаяся из штанов, над ремнем казалась темней и как будто влажно блестела. Но, не давая никому внимательней себя рассмотреть, воин, отвернувшись, взял от стены клинки и медленно направился к стойке со своими вещами. Теперь его движения не были такими быстрыми и четкими, как раньше, а на месте, где он перед этим стоял, осталась небольшая темно-красная лужица, быстро впитывающаяся в доски пола.
       Не отвлекаясь больше ни на молча толпящихся вокруг него людей, ни на кендера с его защитником, воин быстро одел на себя плащ, спрятав кошель в его внутреннем кармане, завернул в промасленную кожу клинки, закрепил на ремне меч и, прикрыв глаза, замер, словно прислушиваясь к себе. Спустя несколько секунд он открыл глаза, закинул за спину сверток и, поморщившись, прижал руку к животу. Сквозь зубы вырвалось тихое ругательство на незнакомом здесь языке. Сражение явно оставило свои следы на его теле, но он не хотел задерживаться здесь, среди незнакомых ему людей и существ. И он пошел прочь. Выйдя из таверны, повернувшись спиной к стоящим снаружи существам, направился к темнеющей впереди кромке леса, и надеясь, что никто не вздумает догнать его и напасть со спины.