Куманев считал себя интеллектуалом, хоть и со школьных лет толком не прочел ни одной книги. Зато пересмотрел не одну сотню фильмов, так как свой бизнес начинал с видеопроката, затем торговал видеокассетами. Потому любил щегольнуть киношными фразами, которых превосходная память сохранила немалое количество. 

- Как ты думаешь, почему тут, - Куманев выразительно постучал указательным пальцем по своему лбу, - ты не видишь надписи «Лох»?! Почему не видишь надписи «Лох»?! Потому что ее тут нет!!! Нет, придурок!!!

- Толик… Э-э… Анатолий Павлович, ну я же не обманываю! Я бы все вернул! Говорю же вам, одноклассника встретил, и так получилось…

- Витек, думаешь, я поверю в байку о том, что ты кого-то на четыре косаря бакинских развел?! – прервал Куманев оправдательный монолог человека чуть моложе его, сидевшего на кровати и наспех одетого. – А вот меня ты точно развести хотел! Тупо развести, дебильно. Услышал, что Шиян влетел, и сварганил по-быстрому басенку об «отстежке». Думаешь, «обул» простачка?!

- Но они, правда, приходили! Правда, отдал! И две «штуки» я уже вернул, в сейфе они.

- Сейф я проверил вечером: ни хера там нет. Еще один твой номер не прошел, «господин соврамши». И не приходил никто, не мог прийти. Шиян – человек подлый и алчный, но он – не сумасшедший, чтоб сдать меня. Когда к нему пришли, он отбрехивался, что сбагривал товар кому-то, кого видел только в дни расчета, и начисто не в курсах, куда они потом девали то, что брали у него. Именно так и говорил. Надежный человек мне это пересказал. Не прошел твой номер.

- Какой номер?! Я клянусь всем, что у меня есть, чистую правду рассказал!!! Две тысячи я ложил в сейф! Ложил!!! Аня! Аня их видела! Описать может.

- Описать?! Как?! Я, когда сегодня днем у вас был, слышал, что Аня на работу спешила, очки не те взяла: не свои, а – кого-то из домашних. Её очки ей муж только ближе к обеду принес. А до того могла даже тебя за Алена Делона принять.       

Куманев сам засмеялся со своей шутки. Несколькими секундами позже засмеялись пришедшие с ним четыре молодых человека.

- Да, чуть не забыл, - продолжил Анатолий. - Этот шалман, где мы сейчас беседуем, – немного мой: на треть, если точнее. Потому-то я всех своих и приглашаю сюда на корпоративы, а не только потому, что тут вкусно кормят и номера для интима есть. Въехал, наконец?! Нужно быть конченым ушлепком вроде тебя, чтоб чухнуть в мое заведение тратить бабло, которое у меня же и увел. Кстати, за бухло, жрачку и апартаменты можешь не рассчитываться, я тебя угощаю, а Светику мне вообще приятно подарок сделать. Надеюсь, ты с нею был достаточно ласков? И долг твой тоже тебе прощаю. Но одна загвоздочка есть: выйдешь отсюда, как только кое-какие бумаги подпишешь. Только – так. Возражать не советую. Я ребят среди ночи с постелей поднял, они и так, бедные, аки пчелки, пашут, а тут еще и сна законного по твоей милости лишились. Если сильно рассердятся… Думаю, ты понял, что будет. Дима, обслужи!

Из-за спины Куманева вышел похожий на куклу Кена молодой человек, державший кожаную папку, вынул из нее ручку и документы, положил их на стоявший у кровати журнальный столик. Сидевший на кровати другой молодой человек, испуганно озиравшийся вокруг, дрожавшими руками взял бумаги, просмотрел их. Затем перевел затравленный взгляд на Анатолия, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, наконец, собравшись с силами, произнес сдавленно:

- Зачем… зачем – так? Получается, я увольняюсь, полностью выхожу из дела и все отдаю… Но я же в это своё вложил, хату продал, на съемную переехал! Тридцать семь штук – «зеленью»! Что я семье скажу?!

- У-у, дружок… Знаешь, я вдруг обнаружил у себя ясновидческие способности, и вижу, что в ближайшем будущем тебя ждет очень интересный разговор с твоей семьей. Ты даже не представляешь, насколько интересным будет этот разговор, - ответил ему, улыбаясь, собеседник. – И как твой язык поворачивается даже намекать на то, что я несправедлив к тебе? Я – само великодушие, родной мой. Например, бабки свои с тебя не требую. Любой другой уже все бы до копейки вытряс и закатал бы тебя в асфальт живьем, а я прощаю, устраиваю аттракцион невиданной щедрости. Несмотря на перенесенный стресс. А иметь с тобой дело в будущем не хочу, чтоб стресс этот не усугублять. Здоровье берегу, знаешь ли. Потому подпиши бумажки. Пожалуйста.

Виктор посмотрел сначала на Куманева, потом на четверых парней, сопровождавших его. Трое из них – охрана Анатолия, и, возьми они кого-то «в оборот», несдобровать тому: ребята были способны на все, и моральных барьеров для них не существовало. Когда только зарождался совместный (до того дня) бизнес, Виктор не раз видел этих молодчиков в деле. Деньги и связи его бывшего компаньона решали почти все проблемы, но иногда приходилось действовать жестко. Например, когда их детище, рынок в новом спальном районе, пытались прибрать к рукам «гости с гор»: буквально за полчаса после нескольких телефонных звонков спесь из джигитов выбивала почти вся городская шпана, а те трое были «играющими тренерами», и каждый стоил десятка своих подчиненных.

Потому ничего не оставалось делать, кроме как подписаться под отречением от высокооплачиваемой работы, от доли в бизнесе, а заодно – от мечты о «козырной» жизни.

Продолжение - в прикрепленном файле.