Пятница, 29.03.2024, 14:17

Приветствую Вас Гость | RSS
Луганский клуб фантастики "ЛУГОЗЕМЬЕ"
ГлавнаяРегистрацияВход
Меню сайта

Категории раздела
Статьи, рецензии, очерки [15]
Земляки [4]
О писателях-фантастах, чья жизнь или творчество связаны с луганским краем
Интервью [2]

Форма входа

Комменты новостей











Сообщения форума
  • Новости мира фа... (451)
  • ВЕЧНОЕ (35)
  • ЧТО ТАКОЕ ВЕРСУ... (2)
  • Конкурсы инозем... (8)
  • Жюль Верн сегод... (0)
  • Фантастический ... (17)
  • Свободная тема (79)
  • Ділимось поезіє... (2)
  • Последнее из пр... (98)
  • магический реал... (0)

  • Новые произведения
    Виктория Климчук "Заклинание по Блоку" (1)
    Дмитренко Александр. Виртуальный мир Джона Брауна (0)
    Дмитренко Александр. Пришелец и снежинка (0)
    Дмитренко Александр. Режим Драйвера (0)
    Экзамен (0)

    Комменты к текстам





    Свежая ссылка д

    Свежая ссылка д

    Свежая ссылка д

    Свежая ссылка д

    Свежая ссылка д


    Главная » Статьи » Интервью

    «ФЭНТЕЗИ… ПРИДУМАЛИ АМЕРИКАНЦЫ ИЗ-ЗА КРАТКОСТИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ…»

    «ФЭНТЕЗИ… ПРИДУМАЛИ АМЕРИКАНЦЫ ИЗ-ЗА КРАТКОСТИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ…»

    Симона Вилар о фэнтези, истории и Луганске

     

    Симона Вилар – псевдоним харьковской писательницы Натальи Гавриленко, возникший в самом начале творческой биографии автора. На данный момент увидели свет 21 роман Симоны, а многие из них переиздавались. Сейчас книги Вилар издаются в основном на Украине, не так давно их общий суммарный тираж превысил 1 млн. экземпляров. В 2010 году Симона Вилар возглавила ТОП-10 самых успешных по продаваемости украинских писателей. Но, тем не менее, автор во многом ещё не знаком украинскому читателю, не имеет громких литературных наград, не состоит в писательских союзах. Тем интереснее было познакомиться с этим удивительным человеком, к тому же для этого представилась прекрасная возможность – в рамках всеукраинского тура писательница посетила Луганск.

     

    В современном литературном процессе Вы участвуете почти два десятилетия. Расскажите, как Вы входили в литературу, с какими трудностями столкнулись, как вообще появилась такая писательница, как Симона Вилар?

     

    Начнем с того, что не писать я не могла. Всегда что-то сочиняла, с самого детства, хотя относилась к себе критически, думала, что это просто блажь. Однако порой, когда в голове роились сюжеты и образы, я начинала рассказывать придуманные истории друзьям, одноклассникам, знакомым, при этом уверяя, что просто некогда мне попалась такая вот книга… И люди могли слушать меня часами. Это как-то обнадеживало. Возникало желание записать придуманное. И я понемногу писала… Это было такое удовольствие!

    Константин Паустовский как-то отметил: «Писательство – не ремесло и не занятие. Писательство – призвание». И это действительно так. Ничего меня так не увлекало, как сочинительство, ничто не давало такого ощущения, что занимаюсь своим делом. Однако изначально меня никто не поддерживал, в моем окружении не было знакомых, кто бы входил в издательские или литературные круги и всерьез относился к моему желанию писать. Надо было жить реальной жизнью, учиться, потом работать, заниматься семьей…

    Мне нравится одна фраза, сказанная некогда Мэрилин Монро: «Все девушки мечтают стать звездами в Голливуде. Но, наверное, я мечтала больше других». Так же и со мной. Живя в Харькове в далекой от литературы среде, я продолжала мечтать и сочинять, пока однажды не случилось так, что меня познакомили с одним известным редактором, и я рискнула отнести ему рукопись романа. Ну так, для ознакомления, чтобы услышать слово маститого литератора. Который в тот период как раз работал для московского издательства Эксмо. Причем, надо отметить, я попала к нему вовремя – в 90-х годах как раз начинался книжный бум и в Москве собирались создать серию историко-приключенческих романов. Мою книгу сочли подходящей для того, чтобы открыть новое издание моим романом. Это была «Обрученная с розой», первая книга тетралогии о войне Алой и Белой розы, история об Анне Невиль – реально существовавшей в XV столетии женщины.

    Тогда же мне было предложено придумать псевдоним с иностранным звучанием. В 90-х годах был вал издаваемых у нас западных авторов, которых открывал для себя отечественный читатель, а вот свои, так сказать «местные» писатели вызывали как раз меньше интереса. И вот, как говорится «в духе времени», я и придумала себе псевдоним Симона Вилар. Позже я попробовала издаться под новым именем – своей девичьей фамилией – Наталия Образцова. Но ранее уже вышло несколько моих книг и читатели искали автора Симону Вилар. Поэтому в коммерческих целях было решено вернуться к прежнему псевдониму. Я не возражала – псевдоним стал уже родным, я даже стала отзываться на Симону.

     

    Наталья, Вы прежде всего известны своими историческими романами. Почему Вы решили написать фэнтезийные романы? Почему выбор пал на сложное сочетание славянской мифологии и реального исторического прошлого Древнерусского государства?

     

    Наверное толчком к написанию фэнтезийного романа послужило то, что в моем родном Харькове проходит большой конвент фэнтези и фантастики «Звездный мост». Я бывала в этой тусовке, мне нравились писатели – авторы фэнтези, нравилась их увлеченность жанром, их обсуждение темы, планы. Однако среди них я была как бы чужой – автор исторического жанра, автор сентиментального жанра. Ничего не скажу о сентиментальной прозе, а вот исторический роман казался мне куда более серьезной литературой, чем фэнтези. Я даже говорила порой, что фэнтези в основном придумали американцы из-за краткости отечественной истории, в которой не было средневековой брутальности, особого колорита времен замков и мечей. Но общаясь среди писателей этого жанра, начав читать отечественных авторов (Генри Л. Олди, Владимира Свержина, Ника Перумова, Елизавету Дворецкую), я заметно поменяла свое мнение. Мир магии и мифов открывал свои возможности, мне стало интересно, и я решила тоже попробовать силы в этом жанре.

    Но всё же, моя муза это Клио – муза истории. Я не хотела с ней расставаться, было желание внести фэнтезийный элемент в реальную историю. Основание для этого давал богатый мифологический материал нашей земли. Известная у нас иностранная фэнтези очаровала всех, основываясь на западном фольклоре, все уже знают эльфов, гномов, истории о магах и драконах. Ну а наше отечественное? Та же Баба Яга и Кощей Бессмертный. Да это же сказки, кто отнесется к этому серьезно? Так мне говорили. Но все же я решила рискнуть оживить старые сказы, показать, что это наше славянская мифология, которая тоже заслуживает серьезного отношения.

    Как-то в ПВЛ (Повесть временных лет – А. Ч.) прочитала фразу «В 1000 году преставилась Малфрида». Кто она такая? Одна из жен князя Владимира? Интерпретация имени Малуши – матери Владимира? Об этом мало что известно. И в то же время эта Малфрида была столь значительной фигурой, что в 1000 год главным событием было упоминание о ее смерти. Вот эта строка из летописи и навела меня на мысль создать образ ведьмы, по происхождению древлянки (славянское племя, жившее в старину на территории Украины), причем наделенной магическими способностями, столь могущественной, что с ней считались даже правители тех времен. А так как без истории я не могла, то поселила свою Малфриду в эпоху, когда правили Игорь и Ольга, во времена столь отдаленные, что все, кого мы сегодня считаем вымыслом – мавки лесные, овинники, водяные, домовые – все они были рядом, жили в нашем миру. Магия была разлита кругом, в чащах били из земли источники живой и мертвой воды, волхвы владели тайнами и колдовством, лешие заводили в чащу неосторожных путников, банники могли ошпарить кипятком неосторожного в бане… И рядом с этим миром князь Игорь совершал свои походы, Ольга мстила древлянам за смерть мужа, русские витязи отбивали набеги степняков. Вот тогда-то и жила моя чародейка Малфрида, мечущаяся между своей человеческой сущностью и магическим, ведьмовским началом. Тут приходилось изучать и быт славян, и нашу мифологию, и стараться вкладываться в исторические рамки, соединять реальность и вымысел. Работать было сложно, но увлекательно. А что еще нужно писателю? Я рада, что рискнула обратиться к этому жанру. Сейчас уже вышли четыре романа из этой серии, планирую, что их будет шесть. Но там поглядим…

     

    В романе «Ведьма в Царьграде», который увидел свет в этом году, Вы поднимаете сложную тему: смена языческого мировоззрения на христианское. Почему Вы решили затронуть столь нелегкую тему? Удачно или неудачно её воплотили?

     

    «Ведьма в Царьграде» написана несколько в ином ключе, чем я пишу обычно. Здесь меньше динамики сюжета, больше рассуждений и философии. Кому-то это понравилось, кто-то же, как и ранее, ждал приключений, любви, драматизма. Но роман «Ведьма в Царьграде» основан на постепенной смене язычества на христианские верования, здесь одними погонями и взаимоотношениями влюбленных не обойдешься. Здесь надо дать понять, что даже такие очаровательные представительницы славянской мифологии как русалки – отнюдь не милые девушки в духе русалочки Андерсена. Это иные существа, порой отнюдь не дружественные человеку. Нам сейчас трудно понять, что мировоззрение язычников отличалось от привычного нам христианского взгляда на мир. К тому же Русь приняла христианство от Византии – супердержавы того времени. Люди всегда равняются на лучшее, на более развитое. Таковой на тот момент была Византия. И Ольга ехала туда не просто так, ей надо было сделать свой выбор. А уж удалось ли мне передать, что повлияло на ее решение – государственные планы, сложная политическая ситуация или это было ее искреннее решение – пусть решают читатели. Но, признаюсь, мне было непросто писать обо всем этом, так как в нашем атеистическом мире люди скорее готовы поверить в то, что надо ставить молочко домовому у порога, чем, что следует молиться в храме. Люди ждут чудес, а обыденное – та же православная вера, – кажутся им чем-то привычным, поднадоевшим и не столь интересным, как обряды на праздник Купалы с кострищем и пусканием венков по воде.

     

    Цикл «Ведьма» – единственный фэнтезийный в Вашей библиографии. Есть ли у Вас желание писать фэнтези и дальше, вне этого цикла?

     

    Пока я все же больше склоняюсь к жанру исторического романа. Жанр ныне не такой популярный и востребованный, как фэнтези, но я считаю, что сколько бы не придумывали люди, интереснее, чем создает жизнь, сочинить невозможно. В фэнтезийном же жанре я пока планирую дописать историю Малфриды. Есть еще кой-какие задумки, но это немного позже, когда планы превратятся в более конкретный сюжет.

     

    Расскажите о Вашем отношении к современной фэнтезийной литературе.

     

    Мне она нравится. Наши авторы пишут много и плодотворно. Мне ближе всего философская фэнтези (Генри Л. Олди), и историческая фэнтези (А. Мазин, Е. Дворецкая, М. Семенова). Причем я отметила именно наших авторов, так как считаю, что развитие отечественной литературы дало толчок к написанию романов столь широкого спектра, что раньше, при цензуре в строго идеологических рамках, было просто невозможно. В итоге получилось, что в последние годы авторы в странах СНГ пишут гораздо более яркие и увлекательные романы, чем создаются на Западе. Великолепная плеяда западных писателей (Клиффорд Саймак, Роджер Желязны, Урсула Ле Гуин) будто сошла в наше время на нет, в то время как у нас романисты пишут все более интересные и глубокие книги. Ведь даже в жанре фэнтези должна быть глубина и мастерство, чтобы книга была не просто чтивом, а чему-то учила, заинтересовывала, заставляла задуматься. Именно это и отличает романы современных авторов.

     

    Ваши романы посвящены событиям Средневековья. Чем объясняется такая приверженность эпохе? Хотелось бы Вам написать о событиях Нового времени, ХХ века, сегодняшних дней?

     

    По образованию я историк-медиевист – специалист по Средним векам. И я сознательно выбирала этот период, мне он нравится, он меня вдохновляет. Можно сказать, что при работе над прошлым я избавлена от опасности попасть под изменение современной идеологии, как то же отношение к бандеровцам или к революции 17-го года. Да, книги о «делах давно минувших дней» основываются на более устоявшихся традициях и взглядах, однако отнюдь не это настраивает меня писать о далеких эпохах. Может просто я когда-то жила там, я чувствую то время, мне интересно его изучать. Существует же узкая специфика профессии, и я своей не изменяю. К тому же Средневековье настолько многогранно, там столько сюжетов, что мне и всей жизни не хватит, чтобы написать о живших некогда неординарных исторических личностях, об увлекательных исторических моментах. Надо работать над тем, что вдохновляет и дает почву для размышления, а для меня это Средние века.

    Писать же о сегодняшних днях могут иные авторы, у которых это получится лучше и интереснее, чем у вашей покорной слуги.

     

    Как происходит работа с материалом для будущих книг? Что для Вас важнее: факт или художественное допущение?

     

    Работа происходит долго и кропотливо. Допустим у меня появилась идея написать о крестовых походах – и я, о каком бы времени не писала на данный момент,– параллельно с основной работой начинаю набирать материал к выбранной на будущее теме: прослеживаю выходящие по эпохе крестоносцев работы, покупаю книги, читаю статьи в интернете, при этом выбирая и классифицируя интересующие меня детали: о людях данного периода, о политике власть имущих, о верованиях мусульман и христиан, о кораблестроении, оружейном деле, торговле и т.п. Материал набирается, возникают повороты сюжета… Но все это ждет своего времени. А вот перед написанием самой книги по теме, я сажусь за конкретную работу и уже ничего не может меня отвлечь от погружения в выбранную эпоху. И так с каждым периодом, к которому я обращаюсь, будь то времена протектората Оливера Кромвеля, походы норманнов или славянская Русь. И готовясь таким образом, я действую только как историк. А потом уже становлюсь литератором: продумываю, где между фактами и событиями можно ввести свой сюжет, вписать вымышленных персонажей так, чтобы их действия не противоречили известным историческим моментам. Жанр исторического романа сложен тем, что история – это все же не точная наука, а гуманитарная. Много версий, много противоречивых фактов. И находится немало желающих упрекнуть автора в неточностях, дескать у вас написано так, а я где-то читал, что все не совсем так… Это как в жизни: кто-то считает гетмана Мазепу борцом за свободы Украины, кто-то предателем, изменившим Петру I; для кого-то Ричард Глостер предстает интриганом, пришедшим к власти, переступая через трупы, а кто-то видит в нем невинно оклеветанную жертву воцарившихся после него Тюдоров. История все же сообщает о жизни реальных людей, а в жизни все более многогранно, чем черное и белое. И все же чем больше версий, тем богаче и объемнее гуманитарная наука.

    Что же касается художественных допущений – то какой роман без них? Здесь можно поступать, как некогда сказал господин Дюма: «История – гвоздь, на который я вешаю свои картины». Но все же, жанр исторического романа предполагает, что даже художественное допущение должно не выходить за рамки исторических реалий. А еще исторический роман может увлечь изучением самой науки истории, заинтересовать эпохой, превратить прошлое из набора дат и схем в интереснейшую повесть о людях и событиях.

     

    Ваши книги очень любимы женщинами. Сложно ли писать для такой капризной и требовательной аудитории?

     

    Я женщина, поэтому мне легче найти отклик именно у читательниц. К тому же все мои книги с прописанной любовной линией. А что интересует женщин больше любви? Другое дело, что существует сентиментальная проза, вся основанная на выяснениях отношений, надуманных ссорах и разбирательствах между влюбленными, зачастую даже нелогичная по смыслу, но так описывающая чувства, что женщины читают такие романы, забыв о действительности и о своих проблемах. Наверное, я не дотягиваю до этой планки, так как помимо любви в моих книгах слишком много политики, войн, интриг, бытоописания. Но и много чувств. Какой роман без любовной линии? И мне важно, чтобы мои герои оказывались в столь непростой ситуации, когда им надо проявить все самое высокое, откровенное и даже потаенное, что они хранят в себе. Может именно это и нравится моим читательницам. В любом случае есть жанры сентиментальной прозы, какие уже стали высокой классикой, такие как романы Джейн Остин, сестер Бронте, Маргарет Митчелл или уже ставшей живым классиком Колин Маккалоу – высокохудожественные, психологичные, образные. На них я и стараюсь равняться, они пример.

     

    Какие дальнейшие творческие планы у Симоны Вилар? Что ожидает читателей?

     

    Сейчас я с увлечением готовлюсь к написанию романа о Третьем крестовом походе. Пока даже названия еще нет, но по планам это будет двухтомник. Потом я вернусь к фэнтези, хочу довести до конца историю ведьмы Малфриды. Потом… Планов множество: это и исторический детектив о временах крещения Руси при Владимире Красное Солнышко, и роман-путешествие о пути «из варяг в греки», есть планы обратиться к периоду Отечественной войны 1812 года – на мой взгляд последней рыцарственной эпохе, когда еще были дуэли, слово чести и романтические отношения. Это все планы, замыслы, желания… Надеюсь, что справлюсь, ибо «дорогу осилит идущий», а я все время в пути – в работе.

     

    Во время своего всеукраинского тура Вы побывали в Луганске. Понравился ли Вам город и его обитатели?

     

    Я так мало знала о Луганске, когда туда приехала! Знала, что город возник при покровительстве Екатерины II, что шотландец Карл Гаскойн способствовал развитию тут промышленности и неплохо справлялся. Конец XVIII начало XIX веков вообще был для Украины временем бурного строительства, после того, как была снята угроза крымских набегов, это время заселения огромных просторов Дикого Поля, демографического роста населения, строительства и оживления. В это время и начиналась история Луганска, промышленного города, какой так поднялся и вырос уже в XX веке.

    Приехав сюда, первое, что я спросила у подвозившего меня таксиста, так это, что можно посмотреть в городе? И получила ответ: Краеведческий музей и по бутикам пройтись. Но побывать в музее у меня не хватало времени, а бутики заинтересовали мало – их и в Харькове хватает. Так что по городу я пошла сама, куда глаза глядят.

    Луганск мне понравился. Правда я побывала только в центре, но город показался мне ухоженным, развивающимся, зеленым. А вот что особенно меня поразило в Луганске – это памятники. Памятник неизвестному солдату, памятник воинам афганцам, поэтессе Татьяне Снежиной, впервые увидела памятник гусляру – автору «Слова о полку Игореве». Каждый из них особенный, интересный, выполненный со своим акцентом, их хотелось долго рассматривать. Понравился мне и памятник Тарасу Шевченко. Считается, что харьковский памятник Кобзарю едва ли не лучший в мире, но вот мне как раз понравился Тарас в Луганске – наверное я себе таким великого поэта и представляла: лобастым, сосредоточенным, спокойным.

    Но долго осматривать город у меня не получилось: несмотря на полученную в интернете информацию, что будет жарко и солнечно, с погодой мне не очень повезло: похолодало, пошел долгий, непрекращающийся дождь. Но тем неожиданнее и приятнее для меня было, что на встречу в магазин Книжного Клуба и по такой мороси пришло столько людей. И, на мой взгляд, встреча получилась! Мое повествование о том, как я стала писательницей, плавно перешло в общение с читателями, было много интересных вопросов, люди вели себя активно, общаться было легко. Особо запомнился вопрос, изменяю ли я текст книг, если узнаю об ошибках в историческом плане (если это не влияет на ход сюжета, то стараюсь исправить огрехи, но в целом сюжет не меняю, так как все же изучаю историю периода и менять смыл ранее написанного не возникает необходимости). Еще на меня произвели впечатление девушки, сообщившие, что преподают дизайн и в их планах сделать со студентами дипломную работу по мотивам романа «Поединок соперниц» – сшить серию костюмов эпохи Средневековья. И еще я была очень тронута, когда одна из читательниц со слезами на глазах призналась, что мои книги помогли ее сестре собраться с силами и перебороть тяжелую болезнь. Для меня очень ценно, что мое творчество столько вносят в жизнь людей.

    В итоге встреча вышла такая, как только может мечтать автор. Читатели из Луганска произвели впечатление интересных, думающих и открытых людей. Надеюсь, что и я им пришлась по душе. Постараюсь и в дальнейшем писать для вас увлекательные и вдохновляющие книги!

     

    Беседовал Андрей Чернов,

    сентябрь 2012 года

     

    Категория: Интервью | Добавил: Лана (29.10.2012)
    Просмотров: 871 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
    [ Регистрация | Вход ]
    Мини-чат

    Поиск

    Статистика

    Онлайн всего: 1
    Гостей: 1
    Пользователей: 0

    Друзья ЛКФ
  • Альманах "Крылья"
  • Донбасс фантастический
  • Издательство "Шико"

  • Облако тегов
    иллюстрация фентези приключения роман фантастика социальная Победители меньшиков Диплом Грибанов победитель награждение конкурс новогоднего рассказа заседание клуба Настоящая Елена Елена Фетисова вампир повесть природа человечество фэнтези Луганский клуб фантастики гость новый год Вячеслав Гусаков Валерий Богословский Геннадий Сусуев литературная критика альманах Крылья АРТ-КОСМОС Юрий Гагарин Лугоземье собрание женщина Гусаков Тайны земли Луганской Лирика мистика вампиры мифология Кир Булычёв ЛКФ Конкурс мистического рассказа конкурс фантастического рассказа луганская область поэзия Космоопера Отчет юмор Иван Ефремов комиксы Нортон фантастический детектив конкурс рецензия Борис Стругацкий Смерть 2012 ЛКФ Лугоземье 300 спартанцев Древняя Греция спарта детская фантастика декабрь fanfiction Lara Croft Tomb Raider рассказ Public Relations вера Жизнь Любовь причина вернуться капитан Алиса Гиджутсу джань джулаи синды инспектор книга преступление Пришелец Земля Снег Андрей Чернов Луганск Донбасс Елена Настоящая Лариса Черниенко литература Светлана Сеничкина


    Copyright MyCorp © 2024Сайт управляется системой uCoz