Красная площадь. Вот не понимаю – почему это так называется? Площадь предполагает открытое пространство. И довольно большое по-моему. А тот пятачок с фонтаном перед зданием эпохи  Сталинского ампира со скульптурным ансамблем в виде жутковатых, как по мне, нимф площадь назовешь вряд ли . Луганск. Пожалуй я его никогда не пойму. Впрочем, как и множество иных городов в которых я останавливалась…

Татьяна Львовна Пилатова, вдова пятидесяти пяти лет, взяла на себя большую нагрузку, переутомилась и попала в больницу. Лечащий врач сказал ей: « Годы, дорогая, годы, пора на пенсию. В Вашем возрасте надо выращивать цветы и писать мемуары, а не пахать как лошадь!»

Женщина полоскала белье в реке. Вода была холодной, и её руки покраснели, но она не обращала на это внимания, насвистывая веселую песенку. Ничего, скоро наступит лето и принесет тепло. Конечно, работы от этого не убавится – скорее наоборот, но женщина любила солнце, его жаркие лучи, и одна мысль о предстоящем лете приносила радость.

Перед чтением этого рассказа рекомендуется взглянуть на карту Луганской области

 Охота меня никогда не привлекала. Убийство оно и есть убийство, как ни назови. Только подумаешь об этом – сразу вспоминается недавно съеденный обед, и становится немного не по себе. Хотя, ведь кто-то же убил эту корову, из которой я приготовил аппетитный с кровью, как положено, бифштекс. Так ведь это же не я сделал. У меня стопроцентное алиби имеется. Кто-то скажет: раз уж ты такой принципиальный, то откажись от мяса. Но нет, это не для меня. Я же родом с Урала, мои предки, наверняка, были охотниками. Помню, как моя мама вспоминала, что у нее в юности была подруга, которая, только приехав в город на учебу, узнала вкус хлеба.

...Мужчина взял ступку с измельченной смесью трав, подошел к костру, высыпал на ладонь примерно половину содержимого ступки и бросил в огонь, от чего тот на мгновение вспыхнул багровым заревом, но потом почти погас, а пещеру наполнил розоватый ароматный дым.

- Глубоко дыши, открой всего себя для Владык, - сказал он подростку, подвел его к огню, усадил на пол пещеры и принялся напевать молитвенный текст.

Подросток начал ему подпевать, некоторое время они пели почти в унисон. Потом юноша замолчал. Мужчина схватил его за плечи, встряхнул. Юноша начал заваливаться набок, глаза его закрылись, дыхание стало едва ощутимым. Мужчина помог ему улечься чуть в стороне от костра.

- Вот и хорошо, - пробормотал, - Какие чудные травы. И не почувствует. Правда, сейчас хотелось, чтоб почувствовал, чтоб очень почувствовал. И как я раньше в нем смуту не разглядел? Хорошо хоть именно он оказался достойнейшим и так прошел испытания, что и сомнений не оставалось – Предназначенный. Беседуйте теперь с Владыками, коль допустят они Вас к себе, а я уж по-своему… Мне отвечать…

Мужчина достал из-за пояса нож, встал на колени перед лежавшим юношей, примерился так, чтоб с одного удара вонзить нож в грудь, размахнулся…

Огонь в костре медленно догорал, и жёлтые языки жаркого пламени лениво облизывали подернутые патиной белого пепла дрова. Ночь стояла ветреная и холодная, грозя первыми в этом году заморозками, – в спину дышала ранняя зима. Изорванные ветром бурые клочья тяжёлых облаков неслись по небу на восток, в сторону людских жилищ...