Было семь утра. Два карася, грамм на восемьсот, один рак и ощущение потраченного времени зря – вот, что осталось от ночной рыбалки. Я сидел в своем новом рыболовном кресле и дремал, ожидая утреннего клева. Бубенчики на карповых удилищах молчали, а мое терпение подходило к концу. Телефон негромко пропищал, извещая меня о новом письме в моем электронном почтовом ящике.

Года два назад в Чикаго скончался знаменитый скульптор Борис Бор. Никто особо не расстроился, потому что, во-первых, ему было уже за семьдесят, а во-вторых, он был одинок по причине удивительной склочности характера.

Если очень долго смотреть, не отрываясь,  на что-либо, то увидишь совсем не то, что казалось вначале - Ника это знала. Вот и сейчас, пока автобус то с невероятным трудом двигался по бугристой дороге, то летел по накатанному льду так легко и быстро, что дух захватывало, девушка смотрела сквозь разрисованное морозом стекло. В этот раз иней отчего-то поскупился на яркие сюжеты: ни прекрасных цветов, ни грациозных невиданных созданий не изобразил. Но Ника всё равно смотрела, не отводя взор, и постепенно, как бы вознаграждая за терпение, из простых разводов  возникала странная картина: топкая, нехоженая земля, крохотное, округлое озерцо-болото в окружении стены непроходимых деревьев – всё это было накрыто куполом небес. И прямые, и скошенные линии от точек-облаков до земли, из неба пронзая гладь озера, проникая в глубину. 

Последние двадцать километров дались Сане особенно тяжело. Широкая разбитая колея, оставленная лесовозами, не совпадала с колеей его «Нивы», и это заставляло постоянно быть в напряжении. Машину свою парень жалел и большие рытвины проезжал особенно аккуратно, стараясь перекатиться медленно, чтобы не слышать скрежета земли по днищу.

   Катя рассеяно отхлебывала из чашки горячий кофе и смотрела на улицу сквозь стеклянную стену кафетерия. Был разгар лета. Прохожие, легко одетые, передвигались торопливым шагом. Все они были такие одинаково скучные, что Катя грустно вздыхала. Как может на свете жить столько безликих людей? Да еще чуть ли не каждый третий в темных очках. Катя никогда не надевала темные очки – она считала, что мир итак довольно тусклая штука.

Дождь лил как из ведра, дробно барабанил по камню брусчатки, громыхал над крышами. Скрипка была в футляре, но он не рискнул тащить «старушку» под холодным ливнем.