|
В разделе материалов: 119
Показано материалов: 51-60 |
Страницы: « 1 2 ... 4 5 6 7 8 ... 11 12 » |
Все, кто входил в этот
дом с Невского проспекта неожиданно оказывались в темном облезлом подъезде.
Стены там были покрыты разнообразными надписями в основном негативного
характера, а запах находящегося рядом ресторана смешивался со стойким запахом
кошек. В темное время суток жильцы добирались до своих квартир на ощупь, так
как лампочки регулярно выкручивались не в меру предприимчивыми бродягами. |
День не заладился с самого утра. Купленная неделю назад машина, напичканная
всевозможными прибамбасами… «полный фарш», ни в какую не хотела заводиться. Я
ругался, плевался и поминал всякими нехорошими словами директора автосалона,
лично уговорившего меня купить этот хлам. Слово «уроды», пожалуй, было самым
изысканным... «Я их всех сделаю… Сначала так, потом - этак, а потом ещё много
раз, но уже в извращённой форме»!.. |
|
Анна, не мигая, смотрела на старуху. Иссохшее лицо, ввалившиеся бурые щеки,
седые волосы, старательно завязанные в тугой пучок. Довершали картину сложенные
на груди костлявые желтые руки. Анна судорожно сглотнула. Она до сих пор
боялась Антониду Ивановну. Даже мертвую. Старуха лежала в обшитом красной
материей гробу неровно установленном на табуретках. |
Елена Лаврова
сидела на широком бежевом диване, и снимала золотую сережку в форме кленового
листика. Лицо ее, несмотря на усталость, - шутка ли танцевать почти весь вечер,
а потом еще ехать сорок минут по ночному городу, было очень довольным. Карие глаза светились от радости. Накрашенные
ярко-красной помадой губы расплылись в улыбке. Ее муж стоял рядом и снимал
галстук. |
|
Машина
идёт легко и уверенно. Дорога домой - родная, на которой готов здороваться с
каждой кочкой - часто видимся. На редкость мало машин: и встречных, и попутных.
Указатели говорят, что вдоль дороги тоже есть жизнь. Николаевский, Евдокимовка
и, смешное название, Кудымовка. Наверное, кудымовчане, просыпаясь с бодуна,
смотрят вокруг и удивляются: "Куды ж, мать такая, меня занесло?". |
Где-то слева вновь послышался азартный
и заливистый собачий лай. Собаки кого-то гнали. Зайца, скорее всего… а, может, и лисицу…
Лай быстро приближался, и Николай начал уже настороженно осматриваться
по сторонам – в надежде увидеть, наконец, ушастого этого бедолагу, который
мчится сейчас сломя голову прямо сюда. Но время шло, зайца всё не было, а лай приближался и
приближался… и вдруг в той стороне, совсем неподалёку от Николая, гулко и
отрывисто громыхнул выстрел, за ним второй. И сразу же собаки перестали лаять. |
Эту рукопись я нашел в кармане
какого-то бородатого богача, по виду иностранца, на рынке в Сент-Маг. Потому не
имею понятия, является ли написанное правдой, или плодом фантазии, за что и
приношу свои глубочайшие извинения, |
У меня окна на
пустырь – ни фонарей, ни фар, ни гудящих под окнами машин. Угомонились соседи с
собаками и детьми. Только погромыхивает посуда на темной кухне. Это Тиша… |
|
Ангелина сидела у окна и ела черешню. Начало лета,
когда дышится так легко, и еще нет изнуряющего зноя, всегда было ее любимым
временем года. Всегда – это значит те десять лет, что она помнит себя. Сейчас
ей четырнадцать, а с четырех она напрочь влюбилась в жизнь и была совершенно
ослеплена этой любовью. |
Лестница. Винтовая, бесконечно
длинная. Лишь скудный свет трепещущего огня лижет влажные стены.
Крепко сжимаю факел в руке.
Ступени покатые, скользкие. Страшно идти вперед, еще страшнее оглянуться. И уж
совсем невыносимо – до дрожи в коленях, до липкой испарины на лбу, до
пульсирующего ужаса в висках и противной тошноты – остановиться. |
| |
